Русский лес… Как много звуков в этом слове… И птичий гомон, и монотонная дробь дятла, и тихий всплеск ручья, и далекий шум водопада…
"Лес встречал русского человека при появлении на свет и безотлучно провожал его через все возрастные этапы: зыбка младенца, первая обувка, орех и земляника, кубарь, банный веник балалайка, лучина и расписная свадебная дуга, даровые пасеки и бобровые гоны, рыбацкая шняка или воинский струг, гриб и ладан, посох странника, долбленная колода мертвеца и, наконец, крест на устланной ельником могиле. Из того же леса текли и побарышнее дары: пахучие валдайские рогожи, цветастые рязанские санки и холмогорские сундуки, мед и воск, соболь и черная лисица для византийских щеголей". Так было в древние времена. По мере роста человеческих потребностей лес все щедрее раскрывал свои кладовые.
Как обширны, богаты и прекрасны русские леса, столь же трагична их многовековая судьба. "Русская правда", "Новгородские акты" XIV века, как и "Уложение Алексея Михайловича" впоследствии упоминают лес лишь в связи с необходимостью охраны частного пчеловодства. Иван III запретил сводить лес вокруг Троицкой Лавры. Еще немало леса на Руси, но все ускоряется эксплуатация лесов. Степь начинает свое победное шествие на Север… И вдруг на всю страну раздается тревожный голос Посошкова – первого радетеля за Оренбургские и Заволжские леса. Когда строительство флота в Азове начнет поглощать вековые дубравы, дуб встанет под личную защиту Петра, как неприкосновенный фонд Адмиралтейства. Вместе с дубом заповедными породами объявлены ясень и клен, вяз и лиственница, а впоследствии корабельная сосна. Крепко карается валка леса ближе 32 верст к реке, равно как и раскладка костров ближе двух сажень от дерева. В горно-заповедных лесах велено беречь свилеватую березу для ружейных лож и запрещено потребление на топливо древесины, годной для жилищного строительства. Однако, все чаще доносят адмиралы о самовольных порубках, отчего в умаление приходят леса.
Дочь Петра повторяет вальдмейстерские инструкции отца о посеве и разведении корабельных лесов, запрещает свободную и бесплатную рубку, дарует материнские советы – оберегать леса от скота и ночного вора, гнать смолу из пня до корня, на дрова потреблять ветровал да бурелом.
Близится начало частной собственности на леса. Екатерина II предписывает Потемкину покидать в землю вблизи Одессы побольше желудей, чтобы не пришлось внукам с севера дуб возить на ремонт флота. Во укрепление своего сомнительного права иностранки на русский престол императрица отдает русские леса под опеку лиц, на чьих землях они стоят. Отныне само всесильное Адмиралтейство не смеет брать древесину без согласия и оплаты владельцу.
Лес становится шкатулкой с сувенирами для награждения временщиков. Анна подносит Бирону среди прочих Курляндских латифундий и прибалтийские леса, а Елизавета предоставляет своему Шувалову исключительное право лесного экспорта с Севера России. Так постепенно на Руси дробятся лесные площади, множатся лесовладельцы.
Частная русская сосна плывет за границу в обмен на тряпье, на табак и другие мелочи.
Еще стоят на Руси леса.., но заметно не в прежнем количестве.
Сиятельный Шувалов переуступил свою монополию заграничному кораблестроителю Гому, а тот тряхнул их, наши девственные снежные дебри, как ныне говорится, взявши за грудки. Петр Челишев – секунд-майор и друг Радищева, с болью повествует о пятнадцатилетней деятельности этого Гома – зловредного бродяги. По причине, якобы, внезапного Гомова разоренья были брошены на погибель необозримые штабеля первоклассного леса по берегу Онеги протяженностью с версту и в полтораста сажень шириной, высотою в три человеческих роста. Двадцать лет потребовалось, чтобы все это сгнило дотла. Так называемые просвещенные иностранцы давали россиянам первые жестокие уроки западной коммерции.
Уже тогда зажигаются первые домны в России. Металлургия косит дремучие дебри Среднего Урала, сжигая леса вокруг себя – по 18-ти кубометров на тонну железа. Вывелись корабельные рощи Архангельского, исчезла лиственница с Двины, оплешивели казанские да тамбовские дубравы.
Император Павел пытается вернуться к петровским временам строгостями – морские офицеры рыщут по губерниям для выявления годных лесов, но не утешительны их поиски. За этим следует отказ от лесного экспорта, но уже Александр снова снимает этот запрет для поправки обескровленного казначейства. Лес передается в распоряжение тогдашнего министра финансов. Во главе ведомства стояли важные, плохо говорящие по-русски немцы, а по лесным сторожкам ютились полуголодная босота, для дешевизны, нанятая из инвалидов. Отныне лес становится сказочным неразменным рублем. Всемогущая взятка быстро улаживает противоречия, возникающие между наличием леса и совестью, между хищением и законом. В год пушкинской гибели общий лесной доход в России составил 6 тысяч рублей, а лесные хищения по одной лишь Казанской губернии составили 15 миллионов!
Бедственное положение лесов вынуждает Николая I принять решение о создании особого корпуса лесничих с военным устройством и армейскими чинами. Но частновладельческие леса по-прежнему остаются вне контроля.
Настоящее же разорение русского леса начинается с падением крепостного права и к 1880-ым годам превращается в еще более небывалый штурм лесов. Основными причинами этого послужили крушение русского феодализма с последующим обнищанием дворянства, а также стремительное развитие промышленности, в особенности металлургии. Строительство железных дорог ускоряет разрушение лесов. А тут близится рождение целлюлозно-бумажной промышленности. Спрос на древесину увеличивается, темпы рубок возрастают, цены на нее растут. Возрастает и т.н. переруб годичного прироста. Вот уже и знаменитый Аксаков плачет над лесной статьей Васильчикова, и все разумеют грядущую расплату. По отдельным заметкам в лесных журналах можно проследить последовательность, с которой сдирался зеленый коврик с русской равнины. Прежде прочих уходил дуб, использовавшийся для нужд адмиралтейства из киевских, полтавских, херсонских и казанских дубрав. Уходит на шпалы дубрава под Майкопом. Пали под топорами колонистов присаратовские леса, которыми еще Пугачев пробирался к тому городу. Пожалованные Выксунскому заводовладельцу 40 тысяч десятин между Елатьмой и Муромом впоследствии переходят к иностранцам, успешно применившим там свои колониальные навыки. Жизнерадостный иностранец господин Летелье, не покладая рук, режет неохватные ореховые стволы в Намангане и Андижане, а другой – бесфамильный Эмерик Гаврилович – сводит на Средней Волге вековые джунгли осокоря. Падают леса под Телавом, а к концу века они рушатся к югу от Гори. Редеет в ущельях старый грузинский вяз. Сквозь размытые ливнями почвы все чаще проступает скала. Чаще жалуются старожилы, что ветер сжигает маис в Имеретии, Гурии, Мингрелии, безлесые Кура и Арагва "безумеют" по весне.
На рубеже столетия падают васильсурские корабельные рощи, помнящие Ивана Грозного, и навечно смолкают там пересохшие родники. "Лысеют" малые Жигули и Хмелевская отмель. Показались пески на Десне у Новгород-Северского. В Сибири, близ Канска, голубеют ковыльные степи, где живые ягоды помнят тайгу. Из далекого Забайкалья и с Амура доносятся вопли краеведов о лесной погибели…
Так было столетиями монархического правления Романовых. Так описывает Леонид Леонов трагедию русского леса в своем романе "Русский лес".
Случилась Великая Октябрьская Социалистическая революция, прошли годы Ленинского НЭПа, индустриализация страны Советов, затем – страшная по своим масштабам разрушения и количеству жертв Великая Отечественная война, годы восстановления народного хозяйства. В начале 90-х годов прошлого столетия наступает время Великой Демократии – эпохи, каковой русский человек и во сне своей не видел. Пришли к власти люди, вскормленные советской властью, но быстро "перекрасившиеся" в демократов. Будто не учли они основы русского и советского лесоводства. Будто не учились они в лесных вузах, не слушали лекции в Лесотехнической Академии. Будто не читали "Русский лес" Леонида Леонова.
Наступил 2005 год. А все вокруг напоминает картины, наблюдавшиеся в нашей истории столетия назад – читаем прессу.
В 80-х годах прошлого века были отданы в аренду северным корейцам несколько тысяч гектаров леса в Амурской области – так, корейцы вырубили не только весь лес, но и всех бурундуков переловили. И даже почву вагонами вывезли. Из сибирской тайги весь первосортный лес везут в Китай. Китайцы по 40 долларов за кубометр платят на месте и наличными. А сами пилят, сушат и продают по 500 долларов – в Индонезию, Америку. Они под видом туристов, студентов, бизнесменов проникают в Россию и скупают сибирский лес. Ежемесячно из Иркутской области уходят тысячи вагонов древесины. В самом Китае вырубка леса строго ограничена. Жителям Поднебесной нет необходимости валить свою древесину, потому что ее по дешевке можно скупить в соседней России.
Ценное отечественное сырье утекает за рубеж, а государство получает с львиной доли экспорта лишь копейки. По оценкам экспертов, в России пятая часть леса вырубается нелегально. Это почти 90 млрд. рублей. В китайских лесхозах ни одна тонна опилок не пропадает. Как распилить бревно рассчитывает компьютер. Из опилок и мелких отходов делают дощечки для ящиков. Из того же что остается – зубочистки. Даже бракованные зубочистки размалывают в "муку" и делают различные предметы, необходимые в быту.
Обладая огромным уникальным опытом разорения страны через ваучеризацию и приватизацию, ограбив свой собственный народ, досужие чиновники из Минэкономразвития вынесли на обсуждение российского парламента новую редакцию Лесного кодекса, согласно которой главные богатства страны, основа экологической безопасности планеты может быть вырублена под корень новыми владельцами.
Основная идея документа – передача лесов из гослесофонда в частные руки. Для начала предполагается раздать участки в аренду на 15 лет. Если арендаторы докажут, что все это время распоряжались ими по-хозяйски, то они станут их постоянными владельцами. Первые собственники последнего государственного природного ресурса могут у нас появиться уже в 2020 году. А кое-кто торопит со сроками распродажи. На заседании Правительства, где решалась судьба Лесного кодекса, губернатор Вологодской области предложил сократить срок испытания арендой до 5 лет.
Сторонники идеи передачи лесов в частную собственность любят приводить в пример успехи Финляндии, где в лесах царствует безукоризненный порядок. При этом они "забывают" сказать, что Финляндия многие годы скупает дешевый нелегальный лес в Карелии. Если Россия пойдет по финскому пути ведения лесного хозяйства, то где же она будет закупать дешевый лес? Сами Финляндия и Китай при этом покажут нам большую фигу. Да, похоже, не читали господа Греф и Кудрин "Русский лес" Леонида Леонова! Поэтому и не знают они о последствиях урока западной коммерции для русского леса.
В Апшеронском районе, расположенном не столь далеко от нас с вами, турецкие фирмы, специализирующиеся на заготовке и переработке древесины, практически полностью контролируют эту отрасль. Набор работников они ведут из числа переселенцев турецкой национальности. Руководством данных фирм неоднократно ставился вопрос о завозе рабочей силы непосредственно из Турции. Все это, естественно, вызывает возмущение у местных жителей, нуждающихся в работе. При этом иностранцами допускаются серьезные нарушения при лесозаготовке и перевозке древесины, которая практически в полном объеме отправляется за кордон.
По лесному законодательству, каштан отнесен к особо охраняемым породам древесины. В каштанниках нельзя проводить никаких выборочных рубок. Зато сплошь и рядом у нас проводятся сплошные санитарные рубки, якобы, в целях дальнейшего восстановления каштана. Сплошные завалы каштана можно увидеть в Туапсинском районе вокруг аулов Малое и Большое Псеушхо, поселка Кипичного. Сплошные рубки ценнейшей древесины велись или ведутся также в окрестностях селений Калеж, Лыготх, Хаджико и Тхагапш Лазаревского района. Все это производится без учета мнения местных жителей. В лесу хозяйничают, не боясь при этом какого-либо наказания, люди, которых судьба этих красавцев-исполинов, не раз спасавших аульчан от страшного голода, нисколько не волнует, а ведь всем известно, что площадь каштанников за прошлое столетие сократилась с 50 тысяч до 32 тысяч гектаров. И обратный процесс пока не наблюдается.
Катастрофические объемы принимают самовольные рубки в Сочинском национальном парке. В 2001 году зарегистрировано 19 незаконных рубок с суммой ущерба в 118 млн.рублей, а в 2002-ом – 14 (сумма ущерба – 129 млн.). В 2003 году ущерб, нанесенный лесам курорта, достиг 772 млн.рублей!
Константин Симонов в 1941 году писал: "Ты вспоминаешь не страну большую, какую ты изъездил и узнал, ты вспоминаешь Родину – такую, какой ее ты в детстве увидал, клочок земли, припавший к трем березам, далекую дорогу за леском, речонку за скрипучим перевозом, песчаный берег с низким ивняком". А затем продолжает: "… Эти три березы при жизни никому нельзя отдать".
Так живы мы или нет?!

(по материалам газеты «Шапсугия»)