Звание главного лоха украинской радикальной политики по праву можно присудить Игорю Гаркавенко. Выходец из Харькова, последовательный русский национал-патриот с 15-и летним стажем, участник акций прямого действия против русофобов, отсидевший за это в тюрьме, умудрился перейти на сторону врагов в тот момент, когда наши все же пришли. Геройский Мальчиш-кибальчиш, державший всю жизнь оборону против проклятого буржуинства, умудрился переметнулся на сторону зла всего за минуту до появления Красной армии. Так харьковский лох стал мразью.

Игорь Гаркавенко начинал в конце 90-х, сумев побывать активистом практически всех российских национал-патриотических организаций в диапазоне от НБП до ЕСМ. Смешно, что в свое время он критиковал  нацболов за недостаточную (по его мнению) верность имперским антизападным принципам. Однако, капкан евромайдана в декабре 2013 года захватил его, и не отпустил. Разделив вместе с многими русскими националистами первоначальный поверхностный восторг от брутальности “Правого сектора”, Гаркавенко так и остался в этой ловушке. Пробандерился Игорь весь крымский период украинской драмы вплоть до событий в Донецке и Луганске.

Я познакомился с Игорем летом 2006 года в Киеве. Вместе с главредом “Лимонки” Алексеем Волынцом мы оказались на неформальном сквоте, где среди панков и бывших зэков жил Игорь. Состоявший на тот момент в переписке с Дугиным радикал Гаркавенко блистал историческими знаниями про Вторую мировую войну, цитировал философов-традиционалистов. Я был более молод, а сидевший за радикальные акции Игорь казался суровым, убедительным человеком. Не очень смутил даже тот факт, что питался герой, главным образом, продуктовыми пайками, которые ежедневно собирал сразу в двух палаточных лагерях (за оранжевых, и за "Партию регионов"), раскинувшихся в центре Киева...

Беда таких как Гаркавенко – излишняя увлеченности антисистемной философией, помноженная на эстетическую увлеченность нациками. Хайдеггер и Эвола для таких людей важнее подлинной народности, впитываемой из рассказов дедушки-ветерана, из застольных песен, из руин харьковских заводов, разваленных постсоветскими разрушителями. Гаркавенко никогда не любил настоящих русских людей, не жил с ними одним интересами, он любил нибелунгов “а-ля рус”, плакатных пафосных героев. Лучше бы он был простым харьковским гопником, больше бы понял в жизни.

Прикрываясь русским патриотизмом, он всегда по сути был анархистом-книголюбом и жил по принципу “я всегда буду против”. Воевал с режимом Кучмы-Ющенко, был в немилости при Януковиче, однако не устоял в итоге перед эстетикой правосеков. Факельные шествия, мизантропические отсылы к Ницше и прочие коричневые фантики заставили надалекого Гаркавенко стать предателем.

Последнее интервью Игоря Гаркавенко как всегда наполнено множественными смыслами, заквашенными отвлеченным мудрствованием. Мыслитель-радикал хитроумно вскрывает политические расклады, взвешивая на чаше анализа майдан и антимайдан, однако главной можно выделить следующую цитату:

Это финиш. Самое смешное, что свои 9 лет по статье “терроризм” Гаркавенко получил, в том числе, за атаку при помощи коктейлей Молотова на харьковский укронационалистчиеский центр “Просвiта”. История сыграла с лохом злую шутку – теперь Гаркавенко читает лекции перед самими “просвитовцами” из "Правого сектора", отправляющимися нести смерть жителям Славянска и Краматорска (заметим, сам философ записываться в добровольцы не спешит). Комичная и отвратительная измена Родине.