Рождество – как известно, время, кода сбываются самые заветные, самые потаенные мечты. Однако всеобщая вера в это, как и всякая излишняя вера, искажает восприятие мира и заставляет даже самых прожженных дельцов совершать странные вещи, у одних вызывающие смех, а у других – искренний, бескорыстный (впрочем, и безвозмездный тоже) восторг.

         Романтика, короче.

Лучше, конечно, при свечах, но и у политиков, у которых без юпитеров и софитов уже ничего и никогда не получается, выходит тоже неплохо, причем иногда даже заранее.

Взять, например, такого маленького, но уже очень прожженного в политике мальчика, как Дима Рогозин.

Вопреки воплям недоброжелателей, у него есть четкая профессия, амплуа, столь же железное, что и алиби, – отвлечение масс от насущных социально-политических проблем при помощи бессовестной эксплуатации национально-патриотических чувств.

Смысл прост: «запудрить мозги» избирателям и в критический момент выборов отвлечь их от социального протеста красивой ура-патриотической фразеологией. Так рогозинское КРО отнимало голоса у КПРФ в 1995 году, Лебедь у Зюганова – в 1996. Так наскоро слепленный кремлевскими товарищами и спешно возглавленный Рогозиным блок под немудрящим названием «Родина» в 2003 году отнял критически важные голоса у КПРФ и становящейся опасной либеральной, но совестливой интеллигенцией «Яблока».

Сам Дима, как мальчик из очень хорошей (хотя и более близкой к Лубянке, чем, например, к библиотеке имени Ленина) семьи, похоже, не верит ни в какую бессвязно провозглашаемую им муть и искренне пугается своих соратников. Там действительно есть чего и кого пугаться, но этот очень искренний испуг помогает Диме выполнять вторую его важнейшую функцию – утилизацию потенциально опасных оппозиционеров.

В этом списке такие неравные и неоднозначные фигуры, как покойный генерал Лебедь, физически здоровый, но политически безвременно ушедший в небытие «народный экономист» Глазьев, менее месяца назад спущенный в политический унитаз глобалист Делягин, переквалифицировавшийся из политтехнологов обратно в галерейщики Гельман, бывший вице-премьер Беляев и многие другие. Совсем недавней жертвой этой дружбы, похоже, стал Олег Бондаренко, прославившийся своим «Вова, домой» мастер флэш-мобов, по-видимому, заразившийся у старших партийных товарищей творческим отношением к чужим деньгам и, в отличие от них, попавшийся на этом.

Этих разных людей объединяет одно: их путь в политическое небытие начался с дружбы с Димой. Именно он – та «банановая шкурка», наступив на которую, нельзя не сломать шею.

Именно он – кремлевский «утилизатор», обеспечивающий выравнивание политического поля ничуть не менее эффективно, чем достославные Сурков с Вешняковым.

Но у всякого политика, помимо достижений, есть и проблемы.

Проблема Димы в том, что ему, похоже, мало быть просто агентом-исполнителем. Ему хочется стать великим агентом – а для этого надо кинуть своих хозяев, как, говорят, сделали Ленин и Фидель Кастро, и на их поражении стать самостоятельным политическим деятелем.

         Тем более, что годы бегут, и мальчик уже скоро, не повзрослев, постареет.

         И, кидая приговоренных Кремлем, он старательно примеривается, как бы ему половчее кинуть своих хозяев. Ему почти удалось это на выборах в Госдуму, где он, вырвавшись из-под контроля, почти догнал Жириновского и перебежал дорогу Явлинскому (которого после выборов успел поздравить не кто-нибудь, а сам президент Путин, - его поздравления Януковичу после этого уже никого не удивили).

         Но и потом, после возвращения в кремлевскую упряжь, Дима как лев противился попыткам загнать его на неудобную стезю социального протеста, старательно вытягивая к родному национализму. Причина проста: меньшими усилиями здесь можно возбудить значительно более сильные чувства, попиариться и поднять свой рейтинг. А дальше – трава не расти.

         Следующий этап наступил 12 декабря, в отменяемый день еще пока не отменяемой Конституции.

         Чтобы заглушить безнадежно унылый либерально-демократический конгресс, Дима устроил массовое молодежное заседание, на котором согнанные туда в лучших советских традициях студенты узнали об их угнетении и были поставлены в известность о создании когда-нибудь какого-нибудь национально-освободительного комитета.

         Однако вместо безнадежно унылых (из-за все более четкого понимания своей перспективы) «соратников по партии» плечом к плечу с Рогозиным в президиуме сидели Проханов и Белковский.

         И если появление Проханова можно объяснить тактикой формирования широкого патриотического фронта, то Белковский, имя которого молва связывает с профессональным провокаторством и прозвищем «недопавловский» - совсем иное дело.

         Ни для кого не секрет, что Белковский длительное время был представителем Березовского и работал на него. И в этой сфере, как и в другой, смежной с нею и потому ей особо яро противостоящей, «бывших не бывает»: расписки пишутся не деньгами, а кровью.

         Березовский остается мотором либеральной антипутинской оппозции, планирующим операции от Северного Кавказа до Украины. И Белковский, яростно обрушившийся на Путина и его окружение после начатого ими «закручивания гаек», наверняка действует по его прямому поручению.

         Идея Рогозина, заботливо расчистившего рядом с собой место для эмиссара современного Троцкого, понятна: напугать своих хозяев возможным уходом к Березовскому и, шантажируя их, удлинить поводок, на котором ему позволено бегать, до более комфортных пределов.

         Кто-то (скорее всего, тот же Белковский) рассказал ему рождественскую сказочку, которую Рогозин много раз рассказывал своим собственным жертвам – об объединении усилий, опоре на независимые силы и самостоятельных интересах.

         Тот самый политический клофелин, который Рогозин много лет профессионально подливал другим, на сей раз еще более профессионально подлили ему.

         Потому что идея Березовского прозрачна и значительно лучше соответствует психотипу нынешних «кремлевских курсантов»: скомпрометировав служебную собачку противника, либо довести ее до нервного припадка и разрыва с хозяином (и тогда ее можно будет либо иметь, либо выгнать – как захочется), либо скомпрометировать в глазах хозяина и тем обезопасить для себя.

         Став плечом к плечу с Белковским и взяв на себя роль в написанной им пьесе, Рогозин уже не выскочит из этого сценария – поздно.

         Кушай, Дима, кушай.

         Ты свой кусок уже заглотил.

         С Новым годом!