Есть такие люди, которые что бы ни сказали, даже сущую правду, а веры им нет. Прошлое уж больно характерное у них. И Алексей Подберезкин один из таких, во всяком случае, для членов компартии.

Хотя до доктора Геббельса доктор Подберезкин очевидно не дотянул. Хотя тянулся именно в этом направлении. Даже организация, которую он пытался инкорпорировать в тело партии, называлась «Духовное наследие» – почти точная калька с «Анэнербе», «Наследия предков», своего рода внутренней начинки НСДАП и СС.

Конечно, г-н Подберезкин не нацист, но и в совпадения случайные я не верю. У нас ведь любят играться символами.

Но есть вопрос по существу: г-н Подберезкин пишет, обращаясь к Зюганову «У вас по-прежнему нет идеи и людей. Те, немногие, кто был рядом с Вами, кто мог бы Вам их предложить, оказались "предателями", а Вы сами и оставшиеся - это сделать не способны...»

И это абсолютно точный диагноз, хотя и поставлен он, возможно, «врачом-вредителем». Мы упрекаем Путина в отсутствии национальной стратегии, в отсутствии национальной внятно сформулированной идеи, в идеологическом обнулении власти. Но у самих у нас – та же самая болячка!

Идеология партии, унаследованная от прежних эпох, никак не адаптируется к условиям 21-го века. А уж если возьмется кто адаптировать и модернизировать – так хоть святых выноси.

И именно это относится к трудам Алексея Подберезкина на ниве привнесения в коммунистическую партию плодов «духовного наследия». Собственно, само открытое письмо Подберезкина Зюганову содержит пример: «Я говорил Вам, что это неправильно в принципе - КП РФ может придти к власти только с союзниками и только с союзниками равноправными ( а не под руководством всегда мудрого Президиума ЦК), и только на почве патриотической (а не коммунистической) идеологии».

Тем не менее, несмотря на очевидный некоммунизм и склонность к почти постмодернистским компромиссам ( дальнейшая политическая судьба Подберезкина сложилась плачевно, расставив все точки над i ), сама мысль о необходимости развития идеологии партии, в адаптации учения, основы которого были заложены в эпоху формирующегося капитализма, к условиям постиндустриального мира, продуктивна и даже жизненно необходима. Хотя претензии Подберезкина на «идейный прорыв» иногда забавны: «Я говорил об идеологическом кризисе, - пишет он Зюганову, - необходимости "интеллектуальных прорывов", о том, что нельзя использовать идеологию, устаревшую в 70-80-е годы для победы в политической борьбе конца 90-х годов. И многие, очень многие мои тогдашние идеи, которые могли бы (но не стали) идеологической платформой оппозиции, сегодня очевидны для всех - и приоритет образования в экономическом развитии, и роль наукоемких технологий (кстати, раздел вошел в президентское послание 1994 года), и идеи "информационного общества" - все это и многое другое стало сегодня банальностью».

Г-н Подберезкин даже сам не осознает, что его «идеи» были банальностью и тогда, когда он их впервые высказал перед серой, как солдатская шинель, когортой политических руководителей КПРФ. Просто эти товарищи мало, что читали в своей жизни, а на иностранных языках – ничего, поскольку познания тут ограничиваются «Хенде хох!» Хотя тот же Тоффлер уже был к тому времени переведен и успел запылиться на библиотечных полках.

Безусловно, г-н Подберезкин поражал партбоссов начитанностью. Но между начитанностью и идеологическим лидерством, все-таки, есть разница. Именно в силу этой разницы идеологические прорывы Подберезкина оказались путем в никуда, что, конечно, является его личной трагедией и не стоит даже над этим посмеиваться.

Правда, в Кремле тоже сидят не слишком сильные мыслители, и готовы адаптировать что угодно к чему угодно. Самой модной теорией за кремлевской стеной, это в условиях мирового кризиса, является «теория устойчивого развития», чем только и можно объяснить политику, проводимую Центробанком. Это, конечно, позволяет левой оппозиции выгодно отличаться на их фоне – все таки, марксизм-ленинизм теория хоть и старая, но в целом верная. Но рано или поздно революционная молодежь спросит, зачем в эпоху Интернета захватывать Центральный телеграф и почту?

Некоторое время роль идеологической надежды левого движения исполнял Сергей Глазьев. Настоящий ученый, а не «корифей всех наук» как Семигин, конечно, выгодно отличался от прочей теоретезирующей публики. Говорил непонятные, но ужасно ученые слова, например, «природная рента». И слова эти были правильными, если принять условия политической игры на сей секунд. Но можно ли надеяться на то, что Сергей Глазьев станет идейным лидером всей левой оппозиции, разработает и укажет тот идейный вектор, по которому нам нужно двигаться?

Вот какой вектор обозначил 26 марта на своем персональном сайте, выступая в интернет-конференции, Сергей Юрьевич: «Мы почему-то забываем о том, что октябрьская революция 1917 года стала следствием фактического развала Российского государства после свержения царя в марте 1917 года. Я не являюсь сторонником большевизма и понимаю, что любая насильственная революция – это всегда общенациональная трагедия и катастрофа. Вместе с тем из катастрофы 1917 года было 3 возможных сценария выхода: 1) фактическая колонизация и расчленение России странами Антанты при попустительстве марионеточного временного правительства, 2) тотальный геноцид русского народа через концлагеря и массовый террор в случае осуществления переворота по сценарию Троцкого, 3) Ленинский план социалистической революции, который фактически был реализован с колоссальными жертвами и противоречивыми результатами. Четвертый сценарий – восстановление монархии и империи, к сожалению, тогдашним обществом оказался невостребованным. В этом, кстати, одна из причин поражения белого движения, которое так и не решилось провозгласить идею восстановления империи и законного главы государства».

Кажется, вектор обозначен предельно четко. И я готов солидаризироваться с риторическим вопросом Подберезкина: «Как вы будете выбираться из идеологического тупика - не представляю».

К сожалению, в опубликованных «трудах» лидеров КПРФ ничего, более конструктивного, чем «православие-самодержавие-народность» тоже не просматривается. Это не значит, что выхода нет. Это значит, что кругозор идеологов узок и граница их мироздания проходит за ближайшим пригорком. Но ведь молодые коммунисты скоро начнут обходиться без такой «идеологической опеки». Кое-кто еще успел получить высшее образование при СССР, и способен оценить всю убогость предлагаемого сегодня идеологического варева. Пока они публично констатируют отсутствие идей у правящего класса. Но скоро заметят, что и у оппозиции тоже с предложениями, мягко говоря, не густо. И что тогда?

Но ведь нельзя сказать, что мысль в России стоит на месте и никуда не движется.

Алексей Подберезкин советует почитать что-нибудь. Издевается, конечно. Но вот Михаил Делягин написал фундаментальный труд, посвященный глобализации. Великолепная вещь, а кто-нибудь ее читал? Кто-нибудь из Президиума ЦК вообще разговаривал с молодыми и уже не очень молодыми интеллектуалами, регулярно собирающимися на «круглом столе» у Проханова? Или с какими-нибудь другими интеллектуалами? Институт проблем глобализации, между прочим, арендует помещение в 2 минутах ходьбы от Государственной думы – хоть один партийный чиновник туда зашел хоть раз?

Я понимаю, партийные люди заняты более важными делами – подпихивают друг друга в креслах за право сидеть ближе к Зюганову, а некоторые подпихивают и самого Зюганова. Партия зримо разрушается. И происходит это по одной простой причине – по той же причине, почему распадается с виду здоровое тело после того, как оттуда уходит душа. Душа – не марксистское понятие. Зато «марксистами» хорошо усвоена случайно брошенная ленинская мысль о неисчерпаемости свойств электрона.

Будем гальванизировать? Или все же будем искать что-то, похожее на душу?

Обсудить статью можно здесь