Банковская система России имеет массу проблем: достаточно указать хотя бы на незащищенность собственности, превращающую кредитование реального сектора в "русскую рулетку", чреватый финансовой катастрофой спекулятивный пузырь московской недвижимости и чрезмерно жесткую финансовую политику государства, вернувшегося к самоубийственному снижению инфляции за счет торможения экономики, характерному для середины 90-х годов. Достаточно указать на сжатие денежной базы в первой половине 2004 года. Однако при сверхдорогой нефти все это проблемы завтрашнего дня.
Сегодняшние проблемы банковской системы являются кризисом не банков, но их регулятора - Центробанка. Приняв абсолютно разумное решение о ликвидации значительного количества банков, специализировавшихся на отмыве денег, руководство Центробанка оказалось не в состоянии справиться с первым же из них (вероятно, банкиры, отмывая деньги для взяток чиновникам, просто не могли поверить в то, что их действительно могут закрыть). В результате "оборона Содбизнесбанка" продолжалась две недели и так же наглядно показала слабость путинского режима, как сто лет назад "Обуховская оборона" показала слабость тогдашнего царизма. Наглядная беспомощность Центробанка, неумение его руководителей сотрудничать с силовыми структурами и видимое нежелание последних защищать общественные интересы произвели шоковое впечатление на банковское сообщество.
После кошмарного заявления главы финансовой разведки Зубкова о наличии "черного списка" банков этот чиновник вылетел бы из госаппарата впереди собственного визга в любой стране с уважающим себя и свой народ руководством. В России Зубков остался безнаказанным, и "черные списки" действительно появились. По-видимому, как минимум часть из них составлялась заведомо недобросовестными людьми, просто вымогавшими деньги у банкиров за исключение их банков из этих списков (примерно так же, как это происходит в ГИБДД со списком угнанных автомобилей).
Естественным результатом стало нарастание паники, причем руководство Центробанка и пальцем о палец не ударило, чтобы остановить ее. Более того: периодически оно еще и подливало масла в огонь вполне безответственными заявлениями, в результате чего в банковской среде появилась характерная шутка о человеке "с недвусмысленной фамилией Козлов".
Крах рынка межбанковских кредитов в условиях июньских налоговых платежей и нехватки ликвидности из-за чрезмерно жесткой финансовой политики Центробанка (депозиты банков в Центробанке упали за март-май в 5,6 раза - со 189,8 до 34,0 млрд.руб.), поставил банки в весьма сложную ситуацию. Паника была усугублена неэффективностью Центробанка, новое руководство которого, по-видимому, провело "чистку", избавившись от многих профессиональных людей. В результате качество инструкций Центроанка упало до такого уровня, что банкиры просто лишились возможности трактовать их однозначно. Введение в действие Закона о валютном регулировании с 18 июня и вовсе застало Центробанк врасплох: он зарегистрировал в Минюсте часть критически значимых инструкций лишь 17 июня вечером. В результате чего в банки они поступили лишь 19 июня, и 18 июня вся российская банковская система была принуждена регулятором рынка к нарушению действующего законодательства. При этом этих инструкций все равно было недостаточно для выполнения требований нового закона, и Центробанк был вынужден официально заявить, что до 1 сентября (пока он не сможет разработать все документы, необходимые для выполнения закона) он не будет наказывать банки за нарушение этого закона!
Беспомощность Центробанка и нежелание его как-либо вмешиваться в ситуацию подстегивало панику, приведшую в итоге к прямой нехватке ликвидности у банков, часть которых оказалась не в состоянии справиться со своими обязательствами перед вкладчиками. При этом в "зоне риска" оказались прежде всего не банки, проводившие неоправданно рискованную политику, и не "помойки", созданные для отмыва денег, а банки со значительной долей частных вкладов в пассивах. В результате с серьезными проблемами выплату денег вкладчикам столкнулся даже один из иностранных банков.
Руководство Центробанка зашевелилось лишь после прямой угрозы президента "принять организационные меры". Однако внесенный в Госдуму и уже принятый ею (хотя и не подписанный президентом) закон о гарантиях вкладов в банках, не входящих в систему страхования вкладов, вступит в силу лишь после запуска этой системы и касается лишь небольших вкладов - до 100 тыс.руб..
Двукратное снижение обязательных резервов действительно поможет банкам, однако в условиях прекращения межбанковского кредитования основная помощь достанется тем, у кого и так все в порядке. Например, при общем приросте ликвидности в 120 млрд.руб. более 55 млрд.руб. придется на долю одного лишь Сбербанка. Терпящим бедствие эти средства не достанутся, а их собственные ресурсы ограничены. Так, "Альфа-банк", едва ли не единственный частный банк, выполнявший свои обязательства в дефолт 1998 года, выплатил вкладчикам 200 млн.долл.. Видя перспективы выплаты 700 млн., он похоронил свою репутацию, введя комиссию за снятие денег со счета сначала в 5%, а потом и в 10% и завив, что так он делится со своими клиентами.
Но сегодня главная опасность, которую, похоже, не видит руководство Центробанка (в той степени, в которой оно вообще способно что-либо видеть), исходит от рынка московской недвижимости. Она перестала дорожать уже в июне, а на прошлой неделе банки продавали ее со скидкой до 30% и только за наличные. Сохранение этой тенденции приведет к "проколу" спекулятивного пузыря московской недвижимости, обвальному падению цен и краху значительного числа банков, кредитовавших строителей под их залог (по оценкам, кредиты и иные операции с недвижимостью составляют около 10% активов банковской системы России).
Характерно, что либеральные фундаменталисты, правящие Центробанком, категорически не хотят выдавать жизненно необходимые банковской системе стабилизационные кредиты. Похоже, они даже не подозревают о возможности контроля за их использованием (без которого они, конечно же, вредны, как и любая бесцельная раздача денег). Однако при этом Центробанк с охотой кредитует передел собственности, причем в пользу государства, что прямо противоречит не только здравому смыслу, но и официальным документам - как его собственным, так и правительства. Так, терпящий бедствие "ГУТА-банк" не получил от него ни копейки, а когда он был доведен до грани банкротства, Центробанк дал кредит государственному Внешторгбанку - на покупку, вероятно, по бросовым ценам.
Эта операция, в развитых странах ставшая бы предметом уголовного разбирательства, в России является, по-видимому, предметом искренней гордости руководства Центробанка.
При этом передел собственности в пользу государства - ничто на фоне передела в его пользу финансовых потоков: обезумевшие вкладчики и корпорации в массовом порядке переводят свои средства в госбанки.
Заявления Центробанка создают устойчивое впечатление, что под видом укрупнения банков он будет наносить удар по жизнеспособным и успешным малым и средним банкам: их могут начать искусственно загонять в собственность более крупных либо просто преследовать, не умея отличить от пунктов отмыва денег.
На этом фоне особенно умиляют официальные лица и представители "Единой России", все более громко заявляющие, что во всем виноваты вкладчики, "раскачавшие белоснежный лайнер нашей банковской системы". И в самом деле: какое право имеют эти людишки тревожиться о сохранности своих денег? Как смеют они не доверять государству, превратившую всю свою политику в череду обманов? Понимают ли они, что, тривиально заботясь о собственном кармане, они ставят под сомнение эффективность самого президента Путина?
Уроки этой истории подводить рано - она еще в самом разгаре. Ясно одно: необходимо введение "запрета на профессии", при котором лица, причастные к организации финансовых катастроф, навсегда теряют возможность повторить свои достижения. Нынешний банковский кризис возник "на ровном месте" просто потому, что государство и общество простили организаторов дефолта 1998 года. Либеральные фундаменталисты отогрелись, пришли в себя, вернулись на командные посты в экономике и вновь занялись любимым делом - организацией кризисов.