Ровно 200 лет назад, согласно Гюлистанскому договору, Дагестан был присоединен к России. В тот памятный октябрь 1813 года, когда Иран официально подтвердил право России иметь в своем составе прикаспийские территории, (в т.ч. Дагестан, северный Азербайджан, восточной Грузии), и обладать на Каспии русским флотом, свободолюбивые народы Кавказа почувствовали, вероятно, свою особую геополитическую миссию. 

Завершалась первая русско-персидская война. А несколькими месяцами ранее генерал-фельдмаршал М.Кутузов и император Александр I объявили об окончательной победе над Наполеоном. Россия, Германия и Австрия снарядили войска против Франции. А между тем Иран, не смирившись с потерей кавказских территорий, уже спустя считанные месяцы, в 1814 году заключил кабальный договор с Англией, надеясь, что Великобритания, разыгрывающая словами Р.Киплинга и З.Бжезинского, в Центральной Азии и на ближнем Востоке новую партию "Большой Игры", решился на новый виток завоевательных походов против России. В новом походе против России Великая и коварной Персия 

надеялась урвать и свой кусок. Англия вела тайную борьбу, Иран - явную. 

И на кону был - Дагестан. 

И тогда русские забыли о своих европейских амбициях, и вновь бросили лучше военные подразделения на Кавказ... 

Будучи в Дагестане, я неоднократно слышала поговорку о том, что тот, кто держал в своих руках ключ от Дербентской крепости, владеет дорогами, ведущими на север, восток и юг.

 

И, в самом деле, здесь, за желтыми каменными стенами поднявшегося над сизым Каспием своенравного города с историей в пять тысячелетий, хранился ключ от трех миров, - мусульманского, христианского, иудейского. Черные остроконечные зубцы кавказского хребта разделяют Европу и Азию, и все время, пока на их склонах аварцы, даргинцы, кумыки, лезгинцы растили упругие виноградные лозы с сочными, сладкими как мед, аметистовыми гроздьями, здесь шли непрекращающиеся войны. 

Здесь, в центре трех религий, и на развилке трех дорог, слова "война" и "мир" сплелись в нераздельный узел. Дагестан, часть Кавказской Албании, государства, противостоящего на заре цивилизаций, Римской империи, в начале нашего тысячелетия был покорен персидской династией Сасанидов, и затем, век за веком страдал от набегов арабов, пока, "наконец", в 13-м веке, арабов не прогнала конница монголо-татар, установивших на Кавказе свои 

порядки. Затем на Дагестанские территории претендовали турки, и снова - персы.

 

Но Кавказ выбрал в качестве союзника Россию. В качестве сильного друга, покровителя. В августе 1722 года император Петр I, победоносно завершив Северную войну, подошел к Дербенту. Русскому императору удалось то, о чем могли лишь мечтать Персидские шахи. Армия Петра Первого без боя вступила в город. Более того. Русским устроили по-восточному пышный прием, - как дорогим гостям. В паре верст от Дербента Петра Первого встретила вся знать Кавказа, во главе с Имамом-кули, который на серебряном блюде поднес русскому императору золотой Ключ от города-крепости.

 

В честь великого русского полководца и правителя в дагестанское селение Джалган собрались самые уважаемые главы сильных кавказских династий. Здесь был дан пир в честь русского императора Петра Первого, и это место и поныне именуют Петровской рощей, а родник, из которого пил царь, здесь называют "Урус-булах", то есть, "Русский ключ". 

Вернувшись в Россию, император отдал приказ в память о Каспийском походе соорудить в Москве триумфальную арку, где изображалась бы Дербентская крепость. На латинском языке барельеф украшал девиз "Сию крепость основал Великий, но владеет ей Храбрейший". Так, в барельефе русской Триумфальной арки Петр Первый вспомнил легенду о том, что Дербент был основан Александром Македонским. Перекличка через века великих правителей. И это был лишь один из немногих любопытнейших поворотов истории Кавказа.

 

О сложных, многоплановых, исторических драмах, развернувшихся на Кавказском плацдарме, повествует новая книга военного переводчика Александра Ачлей-Ибрагимова, вышедшая в серии "Кулинария разведки". "Лицо Кавказской национальности", - так озаглавил Александр свою книгу, пытаясь ответить на вопрос, кто же в действительности скрывается под известным стереотипом? 

Александр Ачлей, наверно, один из немногих, кто способен досконально и объективно ответить на этот вопрос, недаром он посвятил книгу своим родителям. На титульном листе значится; "Памяти моих родителей – мамы, заслуженного учителя Республики Дагестан Ибрагимовой Сияры Исмаиловны, и отца, заслуженного деятеля науки Республики Дагестан Ибрагимова Гаруна Халиловича, – посвящаю эту книгу". Свою биографию военный переводчик, выпускник западного факультета ВИИЯ (итальянский язык), Александр Ибрагимов идентифицирует с древней дагестанской династией. 

Уже на первых страницах книги автор говорит о том, что "наша история началась с Ачлея (1696–1777), одного из вождей цахурцев Горного Магала, (южный Дагестан, высокогорный район реки Самур), середины XVIII века, по имени которого и назвали потом весь род. (...) Время было непростым, персы продолжали претендовать на Дагестан, - так уж повелось век за веком. Власть в Персии узурпировал Надир-шах – великий воин, талантливый полководец и жестокий правитель. После ряда удачных походов он сумел покорить земли, ныне входящие в состав Азербайджана, и поставил там своим наместником родного брата Ибрагим-хана, который притеснял местное население. В 1737 году Ибрагим-хану удалось подавить мятеж, после чего дагестанцы вынуждены были отступить в горы. Ибрагим-хан во главе 32-тысячной армии предпринял еще одну попытку усмирить непокорных горцев, направив свой главный удар против Дагестана через Алазанскую долину. Жители северного Кавказа всегда поддерживали друг друга в периоды несчастий и иноземных нашествий. Объединенную горскую армию возглавили представители Джаро-Белоканского вольного общества Ибрагим-диван и сын Ачлея Халил. Через несколько лет вторгшийся с огромной армией в Дагестан иранский Надир-шах был разгромлен, с позором покинул горный край, потерял авторитет среди персидской элиты и был убит в результате заговора. Так закончилось правление величайшего владыки Востока, обломавшего на северном Кавказе свои зубы".

 

Уникальность книги Александра Ачлей-Ибрагимова в том, что историю Северного Кавказа мы слышим из первоисточника, мы узнаем о радостных и трагичных событиях этого региона новейшей и древнейшей истории не по книжным и словарным цитатам, в компилятивном пересказе политолога-аналитика (именно такими книгами наводнены наши магазины), а из уст человека, биография которого кровно неотделима от слова "Кавказ", и, заметим, этот человек является профессиональным военным аналитиком. 

В начале книги автор восторженно пишет о своей "итальянской" мечте, ставшей реальностью. "Я, уроженец Махачкалы, небольшого провинциального города огромной империи, в 17 лет с первого захода поступаю в Военный институт иностранных языков в Москве (ВИИЯ). Я приехал в Москву с далекой периферии. В столице у меня не было никаких связей. На тот момент в институте было два лингвистических факультета: западных и восточных языков. На "Востоке" набор был раза в три выше. У меня «мазы» не было, как и армейского опыта. Я поступал в институт прямо со школьной скамьи. Более того, после успешной сдачи первых двух экзаменов меня пригласили на собеседование к полковнику Кленину, завкафедрой китайского языка. Со мной провел собеседование генерал-майор Баско, начальник именно Восточного факультета. Я хотел изучать фарси или арабский... И вот, экзамены сданы. Распределение. И вдруг слышу, - «Ибрагимов Александр Гарунович!" Подумал, что ослышался. Но тут же получил тычок в бок от стоявшего рядом сержанта; «Оглох, что ли?» И я, невразумительно выкрикнув «есть», побежал в уже сформированную роту Западного факультета. Так я стал изучать итальянский язык. Причем я до сих пор не придумал логического объяснения этому чуду. Ибо иначе как чудом назвать факт зачисления меня не просто на Западный факультет, но именно на итальянский язык нельзя. Кстати, мои товарищи по группе так и не могли до конца поверить в то, что у меня за спиной не было ни дяди генерала, ни тети в системе Военторга. Но на этом чудеса не закончились. Я хорошо учился. Меня, выпускника ВИИЯ с «красным» дипломом, владеющего двумя иностранными языками, послали в Краснознаменный Дальневосточный военный округ, в село Яковлевка Приморского края – столицу одноименного района и полную "задницу" с точки зрения дислокации. Ближайший город 

Арсеньев с населением около 40 тыс. человек находился в 40 км. И добраться туда было практически невозможно. Поезд, соединявший Яковлевку со столицей края – городом Владивостоком, проходил в 13 км, но доехать до станции, носящей романтическое название "Лимонник", было затруднительно. Общественный транспорт отсутствовал, а частного не было... ".

Впрочем, другие приключения бравого переводчика по имени Александр мы пересказывать не будем. Предоставим это право самому автору. 

Очень любопытно читать о русской истории и истории Кавказа через биографическую призму рода Ачлей, личный опыт дедов и прадедов автора книги, бережно передаваемого из поколения в поколение. Именно поэтому, мы неожиданно узнаем, что "русская история Кавказа", начавшаяся с времен визита Петра Первого в 1922 году в Дербент, с подаренного императору Золотого Ключа от крепости, (а значит, и от всего горного региона), и закрепленная Александром Первым в 1713 году Гюлистанским договором, имела свои хитросплетения. История кавказских народов куда сложнее чем кажется на первый взгляд. А не чувствуя на личном опыте (или своих родных) этих "подводных камней" наши современные историки, не могут или не способны ее грамотно интерпретировать, и продолжают гадать на кофейной гуще, откуда же берутся чеченские и дагестанские кровавые пожары и продолжающие тлеть в горах "движения за независимость"?

 

Обратимся за комментарием к книге Александра Ачлей. Вот неожиданная, "обратная" сторона того самого Гюлистанского договора, 200-летие которого празднуется в текущем году. "Победы над Наполеоном и персами, вероятно, вскружили головы русским наместникам и генералам. Они решили, что после такого успеха им не составит труда подчинить своей воле «полудикие» народы, населявшие северный Кавказ. Привыкшие быть свободными, дагестанцы, черкесы и чеченцы не захотели становиться рабами. Началась Кавказская война. Долгая и кровопролитная. В 1830 году в Алазанской долине вспыхнуло крупное восстание против царского произвола, которое возглавил сын Ачлея Рамазан.

 

Вообще-то Кавказская война дорого обошлась и нашему роду, и всем цахурцам. Поняв, что покорить их вряд ли получится, военное руководство царской армии решило просто уничтожить их среду обитания. В результате карательной операции, проведенной генералом Воронцовым, пятнадцать цахурских сел Горного Магала были разрушены и сожжены дотла". И о затяжных, неоднозначных, Кавказских войнах мы узнаем так же, из уст славного продолжателя династии Ачлеев, в которой каждого мужчину воспитывали как воина.

 

"В 1839 году прошла битва за Ахульго – одна из самых драматичных операций Кавказской войны. Более двух месяцев Шамиль отражал штурм «чеченского» отряда Отдельного Кавказского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Граббе, целью которого был захват ставки имама, расположенной на одноименном горном плато в Дагестане. (...) Надо сказать, что почти полувековая война не прошла бесследно и для русских. Законоположения Александра II – величайшего русского царя, человека, в корне изменившего политику империи на Кавказе, – привели к тому, что кавказцы стали одними из самых надежных и верных подданных российского государства. Оказывается, для того, чтобы обеспечить мир и процветание региона, достаточно было всего лишь не вмешиваться в быт и уклад горцев, позволить им жить в соответствии со своими понятиями о добре и зле, которые ничем не отличались от христианских".

 

Мы видим продолжение истории Дагестана через личный жизненный опыт славных горцев- родственников автора книги. И итак, век за веком, постепенно приближаемся и к скандальному периоду нашей новейшей истории - веку XX.

 

"Советская власть дала Дагестану очень много. И этого нельзя отрицать. Как нельзя отрицать и того факта, что искоренить несправедливость и зло она не смогла. Дагестан пережил и коллективизацию, и репрессии, и отвратительные явления застоя, такие как блат и всесилие партийных органов. Она разрушила привычный уклад жизни горцев, так и не сумев заполнить образовавшийся у них с отменой ислама мировоззренческий вакуум. Кроме того, жертвой ее непродуманной политики стали десятки тысяч аварцев и лезгин, лакцев и крызов, рутульцев и цахурцев, которые оказались гражданами разных республик. Советской власти было удобнее провести границу между республиками по реке Самур и географическому водоразделу. В результате исконные дагестанские земли оказались на территории Азербайджана... Около полумиллиона дагестанцев лишились своей исторической родины. Но в этом нельзя винить азербайджанский народ, который всегда был добрым соседом Дагестана. Чего не скажешь о чиновниках. Но с распадом СССР надежды на воссоединение народов рухнули окончательно".

Так, постепенно следуя за авторской мыслью по тексту книги, мы узнаем всю историю рода Ачлей (ей посвящены главы книги с 6 по 9). "Лицо кавказской национальности - это далеко не то же самое, что и русский человек", - утверждает автор, противопоставляя тезисы своей книги модной сегодня параллели между русскими и северокавказскими нациями и поисках общих корней. Дескать, это урегулирует этнические конфликты, приучит русских к толерантности по отношению к "кавказцам", управляющими московскими рынками. Автор книги пытается сформулировать каким же на самом деле является лицо кавказской национальности, идентифицируя его с историческим этносом. И среди примечательных личностных черт отмечает, например, и такую мотивацию и жизненные ценности; "Лицо Кавказской национальности, - нацелен на то, чтобы продлить свой род и обеспечить семью, особенно не разбираясь в средствах: что угодно, лишь бы это дало возможность поднять и вывести детей в люди. он адаптивен и сразу ориентируется в обстановке, хорошо приспосабливается, тут же схватывает, что делать и как. Комплексами, как правило, не страдает, хотя крайне сильное расслоение общества в последние двадцать лет сказывается на его стойкости – появляется зависть. Отсюда и самореализация видится именно в достижении такого уровня финансовой мощи и политической власти, которые полностью исключали бы его зависимость от кого-либо и от неожиданных поворотов судьбы". 

Книга Александра Ачлей-Ибрагимова, наполненная богатой эмпирикой славной дагестанской династии, дает неожиданное видение казалось бы хорошо знакомых "лиц кавказской национальности", и будет интересна всем, кто профессионально интересуется этнической спецификой Кавказа, а также широкому читательскому кругу любителей истории.