Александр НАГОРНЫЙ.

Прежде всего, попытаюсь суммировать свои ощущения от тех дискуссий по поводу СНГ, которые ведутся в последнее время. Мне кажется, что они проникнуты какими-то пораженческими настроениями, ощущениями сдачи каким-то внешним силам Закавказья, Средней Азии, Прибалтики. Второй характерной чертой этих дискуссий является их постоянная апелляция к российской власти, которая что-то должна сделать, чего-то не допустить и так далее. С одной стороны, это понятно, поскольку внешняя политика, согласно действующей Конституции РФ, является прерогативой государства и президента. А с другой стороны, подобная позиция обрекает наше общество на пассивность и бессилие.

Как этого избежать? Для этого, на мой взгляд, нужно четко сформулировать для себя два положения. Первое заключается в том, что есть внешняя политика государства и есть внешняя политика общества. Под внешней политикой общества здесь подразумеваются вовсе не пресловутую “народную дипломатию”, хотя неформальные связи населения на территории бывшего Советского Союза гораздо сильнее, чем межгосударственные связи. Внешняя политика общества – это целенаправленные действия неправительственных, общественных организаций на соответствующих сопредельных территориях. Почему это важно? Потому что сегодня на международной арене чрезвычайно активно используются технологии десуверенизации, не позволяющие задействовать традиционные государственные структуры и механизмы для защиты национальных интересов. В качестве наиболее ярких и показательных примеров можно привести технологию многочисленных “бархатных революций” или технологию “международного терроризма”. К сожалению, эти изменения игнорируются не только действующей “вертикалью власти”, но и практически всеми политическими силами нашей страны. В результате сегодня Россия не выступает как действующий субъект на внутриполитическом поле стран СНГ и Балтии. Это ошибка, которую можно исправлять пошагово, выстраивая сетевые неправительственные общественно-политические организации. Организованное и, не исключено, что вооруженное гражданское общество в ситуации дефицита государственной субъектности способно взять на себя заботу о защите национальных интересов.

Второе положение касается всех нас, собравшихся здесь, как участников информационной и идеологической войны. На мой взгляд, мы склонны недооценивать значение четко и доступно сформулированной концепции. Все остаточные и вновь созревающие интеграционные структуры постсоветского пространства до сих пор не имеют адекватной идеологии объединения, не в состоянии ответить на простейший вопрос: ради чего нужно объединяться? Поэтому СНГ на деле было и остается клубом постсоветской политической элиты, связанной общим номенклатурным прошлым. Однако, во-первых, к власти в бывших союзных республиках постепенно приходят новые люди, для которых советское прошлое – это просто история. А, во-вторых, ностальгия по определению не может быть фундаментом объединения и даже каких-то более-менее значимых совместных действий, поскольку здесь отсутствует целеполагание, отсутствует образ желаемого будущего. Нынешнее российское государство не может предложить постсоветским элитам никакого приемлемого “образа будущего”, никакой программы развития, поскольку не выработало их даже для себя. Не в состоянии сделать этого и глобальный лидер, Соединенные Штаты. Правда, по совершенно иной причине – американский “образ будущего” противоречит национальным интересам практически всех государств мира, обрекая их на “устойчивое неразвитие”, хаос и деградацию. В данном отношении российские неправительственные организации могут и должны выступить инициаторами создания общего идеологического пространства для стран СНГ и Балтии, после чего вопросы политического и экономического объединения приобретут чисто технические черты.

Я хотел бы оттолкнуться от определения Михаилом Ремизовым СНГ как “клуба элиты”, “клуба президентов”. Членов этого клуба объединяет не только ностальгия, но и зависимость от российских ресурсов. Я имею в виду не только сырье, но также инфраструктуру и технологии. В то же время члены этого клуба испытывают мощное и всё более растущее воздействие со стороны мировых центров силы. Особые интересы на юге Кавказа, в Прибалтике, Украине и Молдавии имеет Евросоюз. Китай активно осваивает Среднюю Азию и, в отличие от ведомства господина Чубайса, нашел средства для запуска ГЭС в Таджикистане. О США и говорить нечего, здесь налицо известная “стратегия анаконды” как в отношении Китая, так и в отношении России. Судя по всему, уже в самое ближайшее время произойдет масштабное и драматическое перераспределение коммуникационных и транспортных потоков на пространствах Евразии, включая создание новой версии “Великого Шелкового Пути”, а также формирование новых, меридианных коридоров по вектору Север-Юг, перпендикулярных и альтернативных по отношению к привычному для нас вектору Восток-Запад. Это может привести к тому, что цена тысячи кубометров газа для Евросоюза в перспективе ближайших 5-10 лет может достигнуть 300 долларов – и не в горелке на германской или французской кухне, а на границе с Россией. Понятно, какие трудности для экономики ЕС это означает. Но с аналогичными трудностями придется столкнуться и странам СНГ, и нашей стране. Ведь то, что недавно внутренняя цена на бензин почти сравнялась с американской – это лишь первый симптом предстоящей тяжелой болезни. А подобная ситуация в экономике неизбежно скажется и на политике. Если даже сегодня, по разным оценкам, от 30 до 40% реального российского валового продукта производится в так называемом “теневом секторе”, то завтра туда может уйти больше половины экономики, что приведет к активизации таких же неформальных экономических акторов и общественных структур, которые сегодня “держат” квази-государственные образования в Южной Осетии, Абхазии или в Приднестровье. Наша задача – обеспечить их каналами коммуникации и адекватной идеологией. Механизмы подобного взаимодействия можно было наблюдать в Южной Осетии. Саакашвили пошел на попятную, когда понял, что ему там придется столкнуться, во-первых, с масштабной партизанской войной, а во-вторых, с мощными информационными и идеологическими ударами по всему фронту, от идеи “Великой Грузии” и вплоть до нюансов его собственной личной жизни.

Вряд ли сегодня, после 12 лет существования СНГ, найдется хотя бы один уважающий себя серьезный аналитик, готовый сказать, что он доволен результатами, показанными этим межгосударственным образованием. Однако в результате распада СССР – возможно, кому-то этот тезис покажется парадоксальным – Россия снова стала настоящей империей. Ведь что такое СНГ? Это содружество товарищей по несчастью, очень разные и многоукладные государства. Балтийские республики, хотя они не входили и не входят в СНГ, а на сегодня даже являются членами Евросоюза, тем не менее, продолжают оставаться осколками советского времени, тесно связанными с Россией. Их пример показателен в том смысле, что как только у любого государства СНГ появляется хотя бы малейший шанс оторваться от России и приткнуться к другому центру силы, оно моментально этим шансом пользуется даже не на сто, а на все двести процентов, не считаясь ни с чем. Поэтому, строго говоря, СНГ – это и есть Российская империя, та самая "тюрьма народов", о которой говорил Ленин. Но у любой империи, как справедливо заметили предыдущие участники “круглого стола”, должна быть идеология, осознание общей цели совместного движения. Понятно, что идеология СНГ не является идеологией расширения и развития. Все усилия метрополии и периферии направлены внутрь СНГ, на установление и оформление своих внутренних взаимоотношений. В этой ситуации возможны и, наверное, реализуются три основные, противоречащие друг другу модели. Это, во-первых, реинтеграция в единое государство. Это, во-вторых, создание абсолютно самостоятельных и не нуждающихся друг в друге государств. Или это поддержание неустойчивого статус-кво в его современном виде. Лично у меня складывается впечатление, что российское руководство и отчасти руководство республик, входящих в СНГ, придерживаются этой третьей, ущербной и бесперспективной модели. Не стоит приписывать Владимиру Владимировичу Путину стремления сознательно дистанцироваться от Украины и Белоруссии, например. Но в целом интеграционные процессы могли произойти безболезненно где-то до 1994 года. А дальше в постсоветских республиках образовались собственные элиты, которые уже не по злобе своей тормозят интеграционные процессы, а по своему как бы естественному положению. Одна история с введением российского рубля как единого платежного средства на территории Союзного государства России и Беларуси чего стоит. Ну, не нужны будут в едином государстве ни пятнадцать центральных банков, ни пятнадцать министерств иностранных дел, ни три украинских генерала, которые в тамошнем Министерстве обороны руководят управлением подводного флота при полном отсутствии подлодок в составе ВМФ Украины. На что эти, с позволения сказать, моряки, двенадцать лет не ступавшие на палубу, могут рассчитывать? На пенсию? Хорошо бы, но неинтересно. В подобных условиях говорить о каком-то осознанном стремлении к унификации постсоветского пространства не приходится, “на Запад” бывшие союзные республики как-то не берут, за исключением Прибалтики, вот им и остается только медленное гниение в рамках СНГ. Здесь нет движения, нет перспективы, здесь отсутствует историческое время. Разумеется, всё это не будет длиться вечно, но при “правильном” ведении дел на нашу с вами жизнь СНГ хватит.

СНГ, с моей точки зрения, это наименование периферии единого экономического организма, части которого за истекшие почти двенадцать лет доказали, что они не могут развиваться самостоятельно, не могут существовать как суверенные государства в полном смысле этого слова. Их главный рынок сбыта – это Россия, они остались без сложных технологий, без образованного класса, зачастую даже без населения вообще. Из Таджикистана в Россию уехало около двух миллионов человек, из Азербайджана – более миллиона, из Грузии – более миллиона, из Украины и Молдавии – тоже, но считается, что временно, на заработки. Причем это в основном наиболее социально активные и образованные люди, пассивные и неграмотные остались на местах. То есть это не государства, не страны, это даже не общества – это территории, не имеющие по ряду обстоятельств никаких возможностей для самостоятельного развития. СНГ – это то, что называется “failed states”, “несостоявшимися государствами”. При этом возникает вопрос о том, кто будет их опекать. С Прибалтикой вопросов нет – ее взяла под свою ответственность Европа. Остальная территория слишком велика, чтобы ее кто-то взялся кормить и развивать. То есть мы должны четко понимать, что это будет кольцо нестабильности на наших южных и отчасти юго-западных рубежах. При этом, с одной стороны, любые наши попытки восстановить здесь зону своей ответственности на основе интеграции будут встречаться Западом в штыки. Причем на уровне не сознательном даже, а чисто инстинктивном – пусть что угодно, только не новая “империя зла”. Попытки как-то договориться, попытки что-то объяснить здесь полностью бесперспективны. Вторая проблема заключается в том, что у нас нет ресурсов для того, чтобы выработать и проводить осмысленный курс по отношению к этим территориям. Прежде всего это касается не экономического и даже не политического, а идеологического ресурса. Мы не имеем ни малейшего представления о том, в чем заключаются национальные интересы Российской Федерации, которые должны выражать и защищать наши государственные институты. То есть у нас нет государственности в ее классическом понимании.

А это значит, что пространства СНГ обречены стать генератором нестабильности, которую они будут экспортировать в Россию просто потому, что больше некуда. Ну, не в Иран же экспортировать нестабильность, не в Китай и не в Евросоюз, правда? Ничего не получится. Перспективы здесь очень грустные, однако они не связаны с созданием каких-то санитарных кордонов против России – Россия сегодня не субъект мировой политики. А вот “международный терроризм” - субъект, пусть даже ложный, наподобие тыняновского “поручика Киже”. И базы США сначала в Узбекистане и Киргизии, потом в Казахстане, потом в Грузии создаются и будут создаваться вовсе не против России, а против международного терроризма. И дело закончится тем, что точно такие же антитеррористические базы будут размещены от Владивостока до подмосковной Кубинки. Но установление американского контроля над Средней Азией и Россией вовсе не будет означать, что путь для афганского героина в Европу будет перекрыт – напротив. Точно так же, как уничтожение Югославии открыло еще один канал для наркотизации Европы. Это нормальный способ конкурентной борьбы США с Евросоюзом, и мы, если ничего чудесного не случится, станем жертвой этой борьбы. При сегодняшнем российском государстве разговоры об СНГ представляются совершенно излишними – это всего лишь один из этапов на пути освоения России, причем этап давно пройденный. Замечу кстати, что экономическое освоение идет впереди военно-политического. Каспийский нефтяной консорциум работал еще тогда, когда сама мысль о военных базах США в Грузии казалась безумием. Мысль об американских военных базах во Владивостоке кажется безумием и сегодня, но соглашения о разделе продукции на Сахалинском шельфе работают уже восемь лет и ничего, кроме новых долгов, для России не приносят. И мы даже не можем ничего сказать против США, потому что самый плохой порядок лучше самого хорошего хаоса, потому что США защищают свои национальные интересы, а современная Россия не имеет самого приблизительного представления о том, в чем заключаются ее национальные интересы, а потому не способно их даже внятно назвать.

Александр НАГОРНЫЙ.

Мне кажется, что в блестящем выступлении Михаила Делягина содержатся две существенные неточности. Во-первых, ресурсные ограничения для России действительны лишь при условии, что у власти будут оставаться те же кадры, что и сегодня. А во-вторых, порядок не всегда лучше хаоса. В Дахау или Освенциме был почти идеальный порядок, но он был античеловеческим, направленным на уничтожение людей. Россия практически всегда побеждала в открытых войнах, но никогда не умела воспользоваться плодами своих побед. С поражениями, кстати, парадоксальным образом всё обстояло с точностью до наоборот.

Александр НАГОРНЫЙ.СНГ создавалось на обломках СССР, можно сказать, оно родилось в Беловежской пуще, и на первом этапе представляло собой такой пропагандистский паллиатив союзного государства для общественного сознания, неготового к расчленению страны. Но, поскольку де-факто всё это произошло, то государства, в каком бы они плачевном состоянии ни находились, обязаны были что-то делать – хотя бы для видимости. Поэтому возник “клуб президентов”, поэтому было подписано множество – то ли 350, то ли 400 – документов в рамках этого клуба, и никаких результатов за этим не следовало. Кроме того, необходимо было как-то урегулировать вопросы с бывшими советскими вооружениями, в том числе ядерными, а также разделить другую собственность. Такая ситуация длилась весь ельцинский период, хотя в конечном итоге что-то снова стало вызревать, поскольку разделение произошло и встал вопрос: а что же дальше? Следующий этап начинается с конца 90-х годов, с прихода к власти Владимира Владимировича Путина, который в ряде своих выступлений обозначил восстановление связей России с государствами СНГ в качестве приоритета своей внешней политики. К тому же моменту назрели мощные экономические противоречия между бывшими союзными республиками, которые надо было как-то решать, а без участия и помощи России это оказалось невозможным. Свою роль сыграли и установившиеся в отсутствие реальных границ “серые” схемы экономического сотрудничества. Поэтому в странах СНГ по отношению к России налицо растущее противоречие между акторами экономическими и политическими: бизнес-элита принципиально заинтересована в интеграции, а власть имущие элитные группы резко против. Практически все бывшие союзные республики, за исключением Туркмении, в экономическом плане являются чистыми донорами-получателями от России. В Азербайджан идет ежегодно около 3 млрд. долл. перечислений от этнических азербайджанцев, работающих на территории РФ, балтийские республики зависят от экспортных потоков российских товаров, обо всех прочих даже говорить не приходится. Однако никакой политической воли со стороны путинского Кремля по объединению и укреплению постсоветского пространства не наблюдается, а хорошие декларации никак не стыкуются с потенциальными механизмами воздействия на бывшие союзные республики.

В результате внутри СНГ сложилась весьма причудливая и противоречивая картина, где есть место и союзу России с Беларусью, и Единому экономическому пространству с участием то ли четырех, то ли даже пяти, если считать Киргизию, государств, и блоку ГУУАМ, этому прообразу “санитарного кордона” вокруг наших границ, имеющему явную антироссийскую направленность. Все они оказались в той или иной степени нежизнеспособны.

Если мы посмотрим, например, на взаимоотношения Украины с Россией, то здесь успехи Кремля вроде бы очевидны: Лисичанский НПЗ отдан ТНК, Одесский нефтяной терминал – ЛУКОЙЛу, Газпром постепенно дожимает вопрос создания совместного российско-украинского предприятия, которое бы занималось экспортом нашего газа в Европу, даже от вступления в НАТО официальный Киев вроде бы отказался. Но все эти успехи носят весьма эфемерный характер, поскольку политически никак не закреплены. Более того, получаются такие странные вещи, когда ТНК поддерживает Ющенко, а ЛУКОЙЛ – его конкурента Януковича. Короче, хаос вместо музыки.

Поэтому главным организующим фактором, который будет действовать в ближайшее время на пространстве СНГ, будет не российский фактор, не европейский и не китайский. Главным будет американский фактор. Президент Буш фактически объявил об отбрасывании России: военно-политическом и экономическом, - с территории бывшего СССР. Основная часть выводимых из Германии американских войск будет размещена в Средней Азии и Прибалтике, Грузия “разогрета” настолько, что Саакашвили и его министры открыто говорили о возможности войны против России, наверняка усилиями дипломатии и спецслужб начнется активизация армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Причем наш МИД и наши “силовики” такому развитию событий не только не станут препятствовать, но и начнут всячески помогать. Это вообще граничит с шизофренией – сначала постелить тому же воспитаннику американцев Саакашвили (антиконституционным путем, заметьте) красную ковровую дорожку в президентский дворец, потом обеспечить ему громкий успех в Аджарии, буквально сломав через колено Абашидзе, а потом пытаться решить созданную собственными усилиями “проблему Саакашвили” в Южной Осетии.

Мне представляется, что сразу после своих президентских выборов в ноябре Америка займется нашими соседями и родственниками вплотную, имея на дальнем прицеле уже непосредственно Кремль. И если со стороны России будет продолжаться такая же невнятная, двойственная и самоубийственная политика, вскоре здесь никто даже чихнуть не посмеет без разрешения американского посла. Да уже сегодня наш министр обороны мотивирует те или иные действия Кремля тем, что мы, мол, друзья с Америкой и чуть ли не союзники с ней по антитеррористической коалиции. Извините, а есть ли хоть какой-то документ, подтверждающий существование такой коалиции и определяющий условия участия в ней? Или мы союзники с Америкой только пока она того хочет, и никаких ответных обязательств Вашингтон перед нами не несет – можно стипендии чеченским боевикам давать, можно обучать и финансировать грузинские спецподразделения и так далее?

Отсюда существование СНГ на новом временном этапе, 2004-2008 годов выглядит весьма проблематичным. Конечно, его могут оставить с той целью, чтобы под этой уже привычной эгидой решить задачи стратегической блокады Ирана, давления на Китай, а также уничтожения Лукашенко в Беларуси. Но в целом Содружество и Россию как его неотъемлемую, центральную часть, в этом я согласен с Антоном Суриковым, ожидают чрезвычайно тяжелые времена.