Когда-то уже писал по этому поводу, но тема не уходит. Люди по-прежнему различают реализм и фантастику. Не просто различают, противопоставляют друг другу. Читать такое по меньшей мере странно хотя бы потому, что большая часть фантастики вполне соответствует реалистическим канонам. Летящий по небу дракон, или звездолет с инопланетянами ничем не отличаются от проносящихся над нами "Боингов" и "Аэробусов".

То, что собирается шайка отважных героев-недобитков и отправляется упокаивать очередного Темного, мало чем отличается от описаний зачистки какой-либо территории силами спецназа. Ну да, маги метают огненные шары, но у некоторых есть гранатометы и базуки. Какая, в принципе, разница? И в том, и в другом случае мы имеем дело с некими однотипными принципами организации "реальности".

Дело в методе, а не в предмете изображения. Вот, к примеру, "Босоногий (Босиком) в голове" Олдисса, или романы Дилэни, Желязны 60-х - явно не реализм. А "Властелин колец", или там "Сказанья Земноморья" вполне себе да.

То есть само употребление термина реализм вносит путаницу. Не в реализме дело, а в различии предмета повествования - здесь повседневность, а там область воображаемого, основанного на несколько иной картине реальности. При том, различие это относится к деталям, к второстепенным аспектам построения действительности.

По сути своей любой воображаемый мир, в корне, в основе своей, всегда будет нашим реальным миром. А фантастика лишь расширением, более свободной формой его осмысления или описания. Областью мечты, невежества, прозрений и суеверий. Субъективной версией. Гипотезой, теоретическим предположением. Она может выйти за пределы повседневности, но дистанцироваться от формы человеческого восприятия действительности вряд ли способна.

Поэтому любая попытка воспроизвести иную отличную форму мышления апеллирует не к тому, что лежит за рамками человеческого знания и восприятия, а к тому, что находится за оградой реалистического художественного метода. Но это лишь другая форма свободы познавательного и практического отношения к действительности.

При всей своей эффектности фантастика, как пошло воспринимаемая область мечты, является чем-то ущербным в силу своей спекулятивности, непрагматичности и субъективной односторонности. Вопрос ее легитимации - это результат перехода от абстрактных фантазий к конкретности видения и, следовательно, богатству содержания. Чем более реалистична фантастика, чем в большей степени она отталкивается от адекватного восприятия действительности, тем большим богатством содержания она отличается и тем фантастичнее становится.

У нас же сейчас наблюдается обратное явление - книги о повседневности становятся абстрактными и, в дурном, неверном употреблении слова, фантастичными. Нет ни логики, ни психологической достоверности, ни полноты и обоснованности изображения действительности. Произвол и абстрактность авторского вымысла сводит на нет всякое значение чтения и писательства. Беда в том, что этот вектор деградации отстаивается во всякой литературе - детской и взрослой, обращенной к повседневности и к небывалым и невиданным мирам.