Днем меня заказали с вещами и я, собрав свой небогатый скарб, стал ждать выводного, который поведет меня в мою новую камеру. Я уже знал, куда я переезжаю. Киллер-Андрей, получивший свои девятнадцать лет строгого за то, что напичкал взрывчаткой лежачего полицейского, на котором подорвалась машина с тремя людьми, уже постарался. Получив свою пачку Парламента, выводной разоткровенничался.

- Поедешь в Кремль. К самому Положенцу, - уважительно напутствовал он меня.

В Кремль, так в Кремль. Я хорошо знал, что это такое. Камера № _ Общего корпуса Матросской тишины. Именно там находился так называемый "блаткомитет". Там же сидел Положенец, поставленный ворами, чтобы смотреть за Централом. Сердце тюрьмы и ее же мозг - место где принимаются все основные решения, касающиеся жизни арестантов.

Вместе с выводным мы дошли до Общего корпуса, который после ремонта больше напоминал помещение какого-то детского санатория строгого режима. Веселые, светлые тона красок на стенах, широкий коридор, с большим окном в конце, из которого сочился свет. Мне там сразу понравилось.

Мы остановились у крайней двери.

Засовы скрипнули и я увидел стену арестантов, стоящих на пороге камеры. Все они визуально были крепче и здоровее моих бывших тюремных попутчиков. Среди них было немало качков, раздетых по пояс. В толпе не было видно тщедушных, больных, чахоточного вида арестантов, которых так много на старых, убитых корпусах, на которых туберкулез - это только дело времени.

Я протиснулся вперед с баулом и коротко отрапортовался, кто я и откуда. Мне вкратце объяснили уклад жизни в камере.

- Смотрящего за хатой здесь нет. Все решает Положенец. Скоро он придет из качалки.

Положенец не заставил себя ждать. Вскоре в камеру вошел высокий, очень накачанный мужчина лет сорока. Славянин. Он выглядел ухоженно и больше походил на успешного бизнесмена. Профессиональную принадлежность выдавал только холодный, равнодушный взгляд человека равнодушного к чужой (да и к своей) жизни. В руках у него была книга - "Искусство войны" Сунь Цзы.

Бросив искусство войны на шконарь, он сел на корточки и пригласил меня к разговору.

- Мы тут уже наслышаны о тебе. Во избежание эксцессов и с тем, чтобы обеспечить тебе должный уровень комфорта и безопасности, мы решили затянуть тебя к нам. Так будет проще за тобой приглядывать.

Он на минуту задумался, а потом потянулся рукой к своему плечу и обозначил двумя пальцами знак, который должен был означать "погоны".

- Эти ребята сильно тревожатся. Слишком много шумихи. Все должно быть тихо и спокойно, так, чтобы не вызывать лишнего раздражения. Понятно?

Я равнодушно пожал плечами.

Положенец потянулся в карман и достал оттуда мобильный телефон.

- На, это тебе на первое время. Простенький, но попозже сам себе получше затянешь. Пользуйся пока. А пока присмотрись и познакомься с ребятами. Вот, кстати, Ахмед - личный телохранитель Кадырова.

Мне молча кивнул курящий на стопке книг и журналов чеченец с лицом конкистадора.

- А вот и Саша Долгопа - "главный бухгалтер" долгопрудненской ОПГ, - усмехнулся Положенец. - Так его называют в газетах.

- Здесь у нас много хороших людей. Вон Саша у дубка - инкассаторов бомбили. А вон Камиль - фальшивомонетчик. У него аппарат прямо на квартире стоял. Вон Мишико - племянник Вора ....... Вон те - по обнальщикам работали. В общем - знакомься.

Жизнь в Кремле была ни на что не похожа. Камера находилась в тюрьме, но походила она была больше на хороший хостел, или комнату в хорошем пансионате, или, на худой конец, - казарму элитных войск.

В центре камеры стоял длинный стол,на котором стояли пароварки с готовящейся в них едой. К столу был приставлен самый настоящий кулер с холодной и горячей водой. Вдоль стен и у холодильника стояли ящики с едой и напитками. В углу камеры в больших пластиковых ведрах при помощи кипятильников варились супы. На решетках окон висело несколько подвесных вентиляторов. А сами обитатели Кремля расхаживали средь бела дня с телефонами в руках. Такого в тюрьме я еще не видел.

- Прямо как в том большом, российском Кремле, - подумалось мне.

Четыре раза в день, по расписанию, "загруженные за уборкой" аккуратно вылизывали всю камеру, идя от стены к стене и действуя синхронно, как будто их кто-то специально учил этому.

"Загруженные за дубком" (столом) суетились весь день, чтобы обеспечить кремлевцам регулярное и качественное трехразовое питание. Целыми днями в углах камеры дымились ведра с супами и пароварки со вторыми блюдами. На столах резались салаты, нарезался сыр и хлеб.

День начинался с завтрака. Проснувшись в первый ра в своем новом жилище, я не поверил своим ушам:

- Просим к столу, - весело бросил мне загруженный за дубком Саня, похожий на хипстера, но только с глазами убийцы. Всего год назад он хладнокровно расстреливал инкассаторов почти что в упор. Никто из них не выжил.

На столе уже дымился блинчик с завернутым в него уже изрядно подплавившимся сыром. Рядом стояло больная кружка кофес молоком и миска с заваренной в ней овсянкой. Так начинался каждый день.

На обед у нас обычно бывал суп: куриный или борщ. А вечером обитателей Кремля ждал настоящий пир. Салаты, закуски, напитки и, конечно, большое второе с мясом и гарниром. Заключенные бандиты восседали за столом, как павшие викинги на пире у Одина.

Со связью было плохо - работали глушилки, от которых болела голова. Но технический арсенал квартирантов впечатлял. Десятки телефонов, в основном смартфонов свободно использовались в камере и днем и ночью.

В первый же день ко мне подошел крепкий, накачанный парень с банкой протеина в одной руке и телефоном в другой.

Взоболтнув содержимое банки, отхлебнув оттуда и выпив пару таблеток (стимуляторов), он добродушно протянул мне свой смартфон.

- Недавно вышел новый фильм - "Морской бой". Я уже скачал, отличный фильмец. На, посмотри.

Я взял телефон, задернул штору на шконке, вставил в уши наушники и включил "Морской бой". Качество видео было просто отличное.

Жизнь, кажется, налаживалась. Вот только продлиться это должно недолго.