Товарищ Коммари вот прям огорчил. Так огорчил, что вот прям "ах". Прям не вспомню, когда в последний раз так огорчался от текстов в инторнете. Прям читал и плакал.

Смарите, братва, чего товарищ пишет: 

"Что некоторые и не знают, или делают вид, что не помнят, на 3-м Московском процессе в 1938-м среди других залипух самой дичью было обвинение в том, что троцкисты-бухаринцы залечили вредительски Горького до смерти (не его одного). Через 15 лет тема врачей-вредителей всплыла снова, но тогда Лаврентий Павлович Берия после смерти Сталина все-таки эту постыдную хрень прикрыл на корню, за что ему спасибо." (отсюда: http://kommari.livejournal.com/3325179.html) 

Ну, то есть товарищ (товарищ?) Коммари, если я правильно понял, считает, что сталинские сатрапы вот так запросто подвели под расстрел абсолютно невинных людей - врачей, представителей священной профессии, которые даже во время войны неприкасаемыми считаются. Фразу тов. Коммари "среди других залипух" я понимаю так, что и другие обвинения, выдвигавшиеся на процессах 30-х годов товарищ всерьёз не воспринимает. Тут надо об оттенках "фени" сказать: "залЕпуха" (емнип, это слово через "е" пишется) - это на жаргоне не просто враньё, но враньё наглое, беспардонное и малоубедительное. Ну, то есть советские судьи и советские прокуроры нагло врали советской публике. 

Но самым безумным враньём ("дичью") были обвинения честных советских врачей в убийстве Горького, Куйбышева и Менжинского. Впрочем, советская публика почему-то этой "дичью" не возмущалась. Надо понимать, совки боялись возмущаться. Советские люди - трусы и приспособленцы. Или другой вариант - откровенное и фантастическое враньё советская публика наивно принимала за правду. Ну, вот жеж тов. Коммари сразу "залепуху" выкупил, а современники - они очень глупые были. ОЧЕНЬ глупые. Ибо "схавали" не просто враньё, но откровенную "дичь". Советские люди - дебилы, готовые в любую сказочку поверить.

Значит, подведём итоги. По мнению товарища Коммари советские руководители - лжецы и убийцы, а советский народ - сборище трусов, приспособленцев и кретинов. Не, ну были, конечно, среди совков порядочные люди, но такие порядочные люди, ясное дело, с властью лжецов и убийц мириться не хотели и не могли, потому шли в бандеровцы, лесные братья, во всякие РОВСы-РОНСы записывались. Или в троцкисты, на худой конец... Ой, нет, не в троцкисты, троцкистов же Сталин из головы выдумал, чтоб побольше невинных советских патриотов расстрелять...

Не, ну а как ещё? По логике Коммари так получается.

Кем, извините, надо быть, чтобы не просто расстрелять честных, патриотичных, заслуженных деятелей медицины, врачей с мировыми именами, но ещё и опозорить их сперва, заставить их на всю страну в фантастических преступлениях сознаваться? Что ж за зверюги эти Сталин с Вышинским? 

И как надо было зашугать народ, чтобы он терпел власть таких зверей, подонков, маньяков, живорезов? Советский народ, вон, даже против гитлеровцев восставал без конца, как зондеркоманды ни усердствовали. А при Сталине - тишь да гладь, даже ещё с плакатиками митинговали, мол: "Карайте врагов народа поисправнее!" Видать, сталинский террор покруче гитлеровского будет, да...

И ведь на самом деле получается, что Сталин хуже Гитлера.
Ведь гитлеровский террор хотя бы смысл имел. Тайная полиция Гитлера уничтожала врагов фюрера, противников фашизма. Тельман тот же - однозначно враг Гитлера, чего и сам никогда не скрывал. А Сталин просто каких-то рандомных людей под нож пускал, да ещё полезных. Кремлёвку, в которой сам же лечился, оставил без толкового персонала! Маньяк, что с него взять...

И почему гитлеровские палачи не могли добиться, чтобы их жертвы сами себя на открытых процессах оговаривали? Один раз в Лейпциге попробовали - и с тех пор зареклись открытые процессы проводить, тупо вывозили своих политических противников в лес и мочили там, по-тихому, без шума, пыли и публикаций в СМИ. А вот на тех же московских процессах - ни одного инцидента. Никто не обличал ложь сталинских прокуроров, никто про пытки и фальсификации не кричал, никто не жаловался на плохое обращение...  Вывод ясен - у сталинских палачей имелись в арсенале какие-то суперпродвинутые методы пыток и пытошные дивайсы, которых даже у гестаповцев не было.

Вот почитайте, товарищи дорогие, показания честного доктора Левина, который честно признаётся в убийстве великого писателя Горького, сына Горького, Максима Пешкова, т. Менжинского и т. Куйбышева, а также показания "подельников" Левина, честных медиков Плетнёва и Казакова. И прикиньте, сколько иголок надо человеку под ногти загнать, чтобы он не просто взял на себя чудовищные злодейства, но и целую повесть о своём падении в суде рассказал? С одного "дубля", без запинки, не выходя из образа "кающегося убийцы"!

А если у кого нет времени вздорные и абсурдные самооговоры честных советских эскулапов читать от корки до корки (они есть на замнямнямечательном сайте ИСТМАТ, по тегу "Ягода", например), я сталинскую "дикую залипуху" перескажу вкратце.

Жил да был в СССР добрый доктор Левин. Жил честно, трудился усердно, в совершенстве своим делом овладел, потому и с карьерой в тоталитарном Совке у него всё было тип-топ.

Вот это мой, так сказать, служебный, рабочий стаж. Все это время я работал, никогда никаких недоразумений не имел, под судом не был и в первый раз на скамью подсудимых на 68-м году жизни меня посадил Ягода.

Злополучный эсэр Ягода появился в жизни доброго доктора Левина при следующих обстоятельствах:

И добренький Ягода не просто дружил с добрым доктором. Он своему другу оказывал услуги, в том числе не совсем законного свойства. Сперва было просто по классике - Левину бутылочку доброго коньячка задарит, коробочку конфет импортных, жене Левина цветы, дитям мороженое. Левин даже внимания на это не обращал, ибо был хорошим специалистом и благодарные пациенты ему часто дарили всякое. Хотя доктору, конечно, льстили "знаки внимания" высокопоставленного "чекиста" (пишу это святое слово в кавычках, ибо на самом деле был Ягода уже тогда - в конце 20-х - не чекист, а засухарившаяся контра). Со временем "знаки внимания" становились всё более "значительными" и всё более сомнительными с точки зрения советского УК.

Вышинский. В чем выражалось это внимание?

Левин. Ну, например, у него были прекрасные цветы, оранжерея, и он посылал мне цветы, посылал очень хорошее французское вино. Один раз он сделал мне весьма ценный для меня подарок: предоставил мне в собственность дачу в подмосковной местности, где я и проживал в течение 5—6 лет в летние месяцы со своей семьей.

Вышинский. Специально выстроил для вас дачу?

Левин. Нет, дачу он предоставил мне в собственность...

Вышинский. То есть подарил вам дачу?

Левин. Да, я смотрел на это, как на подарок.

Вышинский. Оказывал Ягода вам содействие в ваших поездках за границу, устраняя различные таможенные формальности?

Левин. Да, он давал знать на таможню, что меня можно пропустить из-за границы без осмотра.

Вышинский. Как вы это использовали?

Левин. Я привозил вещи жене, женам своих сыновей, детские вещи, женские вещи, привозил мелкие подарки на службу...

Вышинский. Одним словом, все, что хотели, привозили беспошлинно, бестаможенно?

Левин. Да, но это не были ценности...

Вышинский. Конечно, вы же не торговали этими ценностями.

Левин. Я привозил их для родных.

Вышинский. Я понимаю, для себя, для родных, друзей, знакомых, приятелей.

Левин. Конечно.

Вышинский. Для вас пограничных и таможенных законов не существовало?

Левин. Совершенно верно.

Вышинский. И долго так продолжалось?

Левин. В 1934 году я еще был за границей.

Вышинский. А началось это “особое” внимание к вам когда?

Левин. С первой моей поездки к Алексею Максимовичу, в 1928 или 1929 году и до последнего времени.

Вышинский. Ну, что же дальше? Это вы считали обычными знаками внимания? Так вообще пациенты проявляют свое внимание к врачам?

Левин. Вы, вероятно, знаете, что не так.

Вышинский. Ни поездками за границу, ни подарками, ни дачей, ни таможней, ни пошлиной?

Левин. Понятно.

Вышинский. Значит, вы считали это обычным?

Левин. Для него, это, вероятно, было обычным.

Вышинский. А для вас?

Левин. Для меня это, конечно, не было обычным.

Вышинский. Вы не думали, почему это происходит, какая причина этому вниманию?

Левин. Я об этом не думал, потому что считал, что для него эта вещь не представляет большого значения, по его масштабу это были небольшие знаки внимания.

Доктор Левин не знал, что у разведчиков (как и у шпионов) ничего "случайно" не происходит.

Доктор Левин напрасно "не думал" о причинах, по которым второй человек в ОГПУ-НКВД вдруг так расщедрился, проникся такой любовью к скромному докторишке. 

Надо было думать. 

Левин. Я должен признаться, что такое внимание, оно даже мне льстило. Это было внимание со стороны руководителя такого органа, как ОГПУ. Я видел в этом определенное признание и доверие ко мне со стороны руководителя такого учреждения. Мне никогда не могло прийти в голову то, о чем я теперь узнал.

Вышинский. Потом пришло в голову?

Левин. Да, пришло.

Вышинский. Как это случилось?

Левин. В 1932 году Алексей Максимович решил совсем переехать в Москву со всей своей семьей. В составе семьи был его сын, Максим Алексеевич Пешков. В начале 1933 года зимой во время одного из моих посещений Ягоды, во время прогулки у него на даче он начал со мной разговор, к которому несколько раз потом возвращался, разговор относительно сына Алексея Максимовича — Максима Алексеевича Пешкова. Он говорил, что он недоволен его образом жизни, его поведением. Недоволен тем, что он не прикасается ни к какой работе, что ничем не занимается. Недоволен тем, что он злоупотребляет спиртными напитками. Но это был такой разговор, который более или менее соответствовал тому, что к тому времени М. А. Пешков, будучи отцом двоих детей, не имел никакой обязательной работы, обязательного труда, не имел определенных занятий, просто в доме отца жил. Так что эти разговоры пока не внушали никаких основных подозрений.

Во время одной такой беседы он и сказал мне: видите ли, Макс, как он его называл, не только никчемный человек, но и оказывает на отца вредное влияние. Отец его любит, а он, пользуясь этим, создает нежелательное и вредное окружение в доме у Алексея Максимовича. Его необходимо убрать. Нужно сделать так, чтобы он погиб.

Вышинский. То есть?

Левин. Добиться его смерти.

Вышинский. Значит, его убить?

Левин. Конечно.

Вышинский. И Ягода, значит, предложил вам осуществить это дело?

Левин. Он сказал: “Вы должны нам в этом помочь”. Мне не нужно здесь передавать психологического ощущения, насколько мне было страшно это слушать,— думаю, что это достаточно понятно, но потом... такое непрекращающееся смущение. Меня отделяет от этого срок — шесть лет, поэтому я не ручаюсь за стенографическую передачу этого рассказа, а только за сущность его. Он дальше сказал, что вы знаете, кто с вами говорит, руководитель какого учреждения с вами говорит? Вы знаете, что я ответственен за политику партии и за жизнь крупнейших руководителей партии и правительства, а также за жизнь и деятельность Алексея Максимовича, а поэтому, раз это нужно в интересах Алексея Максимовича - устранить его сына, поэтому вы не должны останавливаться перед этой жертвой...

...Он сказал: “Учтите, что не повиноваться мне вы не можете, вы от меня не уйдете. Раз я вам оказал в этом доверие, раз вам оказывается доверие в этом деле — вы это и должны ценить и вы должны это выполнить. Вы никому не сможете об этом рассказать. Вам никто не поверит. Не вам, а мне поверят. Вы в этом не сомневайтесь, вы это сделайте. Вы обдумайте, как можете сделать, кого можете привлечь к этому. Через несколько дней я вызову вас”. Он еще раз повторил, что невыполнение этого грозит гибелью и мне, и моей семье. Я считал, что у меня нет другого выхода, я должен ему покориться. Опять-таки, когда смотришь с перспективы, с сегодняшнего дня на 1932 г., когда видишь, насколько мне, как беспартийному человеку, казался всемогущим Ягода, то, конечно, очень трудно было отвертеться от его угроз, от приказов его. 

***

Знаки внимания от Ягоды оказались частью того, что в разведке называют "вербовочный подход". И как вот теперь доктору Левину в прокуратуру жаловаться? Ведь придётся прокурору поведать не только о кознях Ягоды, но заодно и про подарочки, про дачу, про таможню...

Да и без всего этого - как в прокуратуру идти? С чем? Что там рассказать? "Товарищ Генрих Ягода, чекист-орденоносец, славный организатор строительства Беломорканала - приказал мне сына Горького уморить"... Да прокуроры решат, что у рассказчика крыша поехала! Доказательств-то никаких нет... А если Ягода говорил правду и "заказ" на Макса Пешкова откуда-то с самого верха идёт? А если пойдёшь каяться и на человека Ягоды нарвёшься? А если за каждым твоим шагом следят, и уже есть план на случай, что ты сдаваться побежишь?

Ягода-то не просто взывал к сознательности Левина. Он ещё и пугал, причём пугал серьёзно. Прикиньте, товарищи читатели, что вас какой-нибудь Кадыров лично стращает, например. Прикиньте, что реально влиятельный человек на полном серьёзе угрожает вас уничтожить и всю вашу семью вырезать? Прикинули? Побежали мурашки по коже?

Так что вряд ли можно назвать "злоупотреблением адвокатским красноречием" пафосные слова защитника врачей-палачей, тов. Коммодова: 

Товарищи судьи, несомненно, каждая профессия вырабатывает определенный инстинкт, как, например, профессия защитника вырабатывает инстинкт защиты, то же и у врачей. Пойти на этот способ убийства, надо вытравить этот инстинкт, убить себя как врача, а потом сделать убийство человека. Как же могли пойти на такое преступление? Вот вопрос, который не может не волновать, вопрос, который стоит перед всеми, вопрос, который, может быть, не дает многим спать спокойно. И на нас лежит задача эту тяжелую проблему объяснить.

Легко напрашивается объяснение в том смысле, что, может быть, этому помогли личные настроения или антисоветские настроения. Я думаю, не это явилось стимулом, и позволю сказать почему. Если бы антисоветские настроения Плетнева были достаточным стимулом для того, чтобы пойти на такое преступление, то Левину не пришлось бы прибегать к помощи Ягоды, который должен был нажать на Плетнева, чтобы он пошел на такое преступление. Достаточно было «за» Левину сказать и Плетнев должен был с радостью и готовностью согласиться. А что мы видим? Мы видим обратное. Левин сказал Казакову, Левин сказал Плетневу, но до свидания с Ягодой ни тот, ни другой никакого вредительства не проводили.

Больше этого, Казаков 6 ноября, — а разговор с Ягодой был в октябре, — у Менжинского; — а в это время Менжинский приехал в Москву в особняк на Мещанскую, — Казаков увидел, что воздух был тяжелым, отравленным, который заставлял задыхаться тяжелобольного т. Менжинского. Он велел проветрить все комнаты, вынести на балкон Менжинского. И в этот день он поехал к Ягоде, которые встретил его словами: «Вы все умничаете, а дело не делаете». Что означает этот самый вызов к Ягоде и Плетнева и Казакова? Он означает то, что Левин не рассчитывал, что он мог одним разговором или игрой на низменных чувствах и антисоветских настроениях толкнуть их на то ужасное преступление, которое они совершили. И это понятно, потому что прежде чем пойти на это преступление, им нужно природу свою изменить и вытравить инстинкт, выработанный в результате сорокалетней врачебной деятельности. Но и этого мало.

Ягода тоже пытался вовлечь в это преступление Плетнева, играя на его антисоветских настроениях. Он говорил об объединении всех антисоветских сил, убеждал, что он, Ягода, поможет им в их контрреволюционной акции. Но он и сам не надеялся на благоприятные результаты этих убеждений, вот почему он потребовал, чтобы ему дали на Плетнева компрометирующий материал. Но даже когда Плетнев увидел собранный против него Ягодой компрометирующий материал, он все же не соглашался.

Тогда Ягода прибегнул к самому действенному средству, он пригрозил и сказал: «Я не остановлюсь перед самыми крайними мерами, чтобы заставить вас служить мне». Прочтите в показаниях Ягоды разговор с Казаковым: «Что вы умничаете? Что вы делаете самовольно то, что вы делать не должны?» — такими словами встретил Ягода Казакова. Когда Казаков начал оправдываться, Ягода говорит: «Я ему пригрозил, я кучу угроз ему сказал, и он согласился». Таким образом, прав был Левин, старик, который сказал: «Страх перед угрозами, страх перед Ягодой толкнул меня на это преступление». И он был прав не только в отношении себя, но и в отношении своих сопроцессников — и Плетнева и Казакова.

Разрешите мне на этой минуте остановиться. Эта минута самая страшная в их жизни, эта минута более страшная, чем минута суда и приговора, поэтому позвольте несколько задержаться на ней.

Товарищи судьи, шантаж смертью — не шутка. Он ломал и сломывает не только разрыхленных жизнью дряхлых стариков, но иногда и молодых, крепких, сильных, здоровых. В 1880 г., на процессе «16-ти», молодой Окладский сказал в последнем слове: «Я не прошу у суда снисхождения. Всякое снисхождение было бы для меня унижением», а через несколько месяцев стал предателем. Что произошло за это время? Одно свидание с Судейкиным, который сказал ему — «смерть или предательство?», и он выбрал второе. Шантаж смертью не шутка. А как могли иначе воспринять угрозы Ягоды и Плетнев, и Казаков? Как мог иначе воспринять угрозы Ягоды Плетнев, которому Ягода говорил: «Я не остановлюсь перед самыми крайними мерами ни в отношении вас, ни в отношении вашей семьи, чтобы заставить вас служить мне». Как иначе мог воспринять угрозы Ягоды Казаков, которому Левин говорил, напутствуя на свидание с Ягодой: «Вы должны понять, что этот человек ни перед чем не останавливается, этот человек ничего не забывает». А разве Левин был неправ? Разве закон остановил Ягоду от совершения чудовищных преступлений? Разве совесть остановила Ягоду от совершения неслыханных гнусностей? Разве разум остановил его от совершения безрассудства? Что еще могло его остановить? Отсутствие возможностей? Но вы знаете сумму полномочий, которые имел Ягода!

Так или иначе, уболтал языкастый Ягода честных советских врачей, совратил их на путь преступлений. А уж после убийства Макса Пешкова нарком совсем перестал стесняться, дал совращённым эскулапам понять, что теперь если Ягоде карачун, то и всем его подельникам тоже карачун, так что лучше не капризничать и выполнять то, что старшие приказывают. А затем предложил заслуженным врачам подумать, кого ещё из своих пациентов они могут беспалевно "убрать". 

Врачи хорошенько подумали, начали усердно "лечить" своих высокопоставленных пациентов и в очень короткие сроки "потеряли" Горького, Куйбышева и Менжинского. На суде методы и приёмы "лечения" оценивала специальная экспертная комиссия под руководством профессора Бурмина.

ВОПРОС: Допустимо ли, чтобы больному с резко выраженным пневмосклерозом, с наличием бронхоэктазов и каверн, эмфиземы легких и перерождения сердечно-сосудистой системы, страдающему тяжелыми периодическими кровохарканиями, назначался режим длительных прогулок после обеда, особенно в сочетании с утомительным трудом?

Мог ли подобный режим, проводимый в течение продолжительного времени, вызвать у больного ухудшение состояния здоровья и, в частности, сердечно-сосудистой системы?

ОТВЕТ: Такой режим, безусловно, недопустим и мог обусловить ухудшение здоровья больного и, в частности, ухудшение состояния сердечно-сосудистой системы.

ВОПРОС: Допустимо ли помещение подобного больного в квартиру, где заведомо имелись больные гриппом?

ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо, ибо этим обеспечивается заражение данного больного гриппом.

ВОПРОС: Правильно ли было ведение больного, правильно ли велась история болезни и лечение А.М. Горького во время его последнего заболевания с 31 мая по 18 июня 1936 г.?

ОТВЕТ: Констатация тяжелого состояния больного нашла достаточное отражение в истории болезни, проводимое же лечение зарегистрировано преступно небрежно.

ВОПРОС: Допустимо ли вообще длительное, одновременное применение больших доз сердечных средств внутривенно, подкожно и внутрь, именно дигиталиса, дигалена (препараты наперстянки), строфантина и строфанта, а в частности, у тяжелобольного А.М. Горького 69-ти лет, страдавшего вышеуказанным поражением внутренних органов?

ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо. 

ВОПРОС: Допустимо ли было назначение больному В.В. Куйбышеву, страдавшему приступами грудной жабы и распространенным артериосклерозом, длительных приемов больших доз дигиталиса (наперстянки)?

ОТВЕТ: Нет, недопустимо.

ВОПРОС: Могло ли применение больших доз препаратов наперстянки в продолжение длительного срока (нескольких месяцев) способствовать учащению припадков грудной жабы?

ОТВЕТ: Да, могло способствовать учащению припадков грудной жабы.

ВОПРОС: Допустимо ли в состоянии припадка грудной жабы разрешать больному двигаться и подниматься по лестнице, и можно ли оставить больного с припадком грудной жабы без оказания немедленной врачебной помощи?

ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо и преступно, т.к. это может привести, а в данном случае и привело к смерти. 

ВОПРОС: Допустимо ли было у больного В.Р. Менжинского, страдавшего артериосклерозом с тяжелыми припадками грудной жабы и имевшего инфаркт миокарда, длительное применение препаратов наперстянки, особенно в сочетании с лизатами, могущими усиливать действие препаратов наперстянки?

ОТВЕТ: Нет, безусловно, недопустимо и преступно.

ВОПРОС: Могло ли применение такого метода лечения способствовать истощению сердечной мышцы и, тем самым, способствовать наступлению смертельного исхода?

ОТВЕТ: Да, безусловно, могло. 

И самый главный вопрос, вопрос на миллион: 

ВОПРОС. Возможно ли допустить, чтобы врачи достаточной квалификации могли применить такой неправильный метод лечения без злого умысла?

ОТВЕТ: Этого допустить нельзя. 

А потом врачей-вредителей расстреляли нах. Ибо нех. Всех расстреляли, кроме Плетнёва, ему 25 лет тюрьмы выписали, ведь активного участия во вредительстве он не принимал, только мудрые советы вредителям раздавал. 

Вот вам и вся история, товарищи дорогие. Вот вам, как выражается тов. Коммари, "дикая залипуха". То есть наглое и неправдоподобное враньё.

Не, ну в самом же деле! Разве так в жЫзни бывает? Разве могут партийные и советские деятели устроить заговор с целью реставрации капитализма в СССР? Разве могут контрреволюционеры прибегать к прямой уголовщине, совершать политические убийства и т.п.? Разве могут врачи быть преступниками и сознательно вредить своим пациентам - из корыстных соображений, например?

История - особенно история 80-х и 90-х годов ХХ века - учит нас, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Коммунист - он навсегда коммунист, он никогда дело коммунизма не предаст. Врач никогда пациенту не навредит, он ведь Гиппопотаму какому-то там клятву даёт, что вредить, мол, не будет. Стало быть, материалы процесса, показания Ягоды и самих врачей-палачей, а также заключение экспертизы - фуфло.

Что и подтверждает нам Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 04.02.1988: 

Обвинение Л.Г. Левина, П.П. Буланова, П.П. Крючкова, В.А. Максимова-Диковского и И.Н. Казакова в организации убийства А.М. Горького, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева, М.А. Пешкова также опровергается материалами дела. Согласно заключению повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы В.Р. Менжинский, В.В Куйбышев и А.М. Горький умерли от тяжелых хронических заболеваний. Лечение их проводилось в достаточно полном объеме и соответствовало уровню научных достижений того времени. Осужденный по этому же делу профессор Д.Д. Плетнев за якобы совершенное убийство А.М. Горького Верховным Судом СССР реабилитирован. Каких-либо данных об умышленном умерщвлении М.А. Пешкова в материалах дела также не содержится.

Вот видите, честные эксперты из 80-х - это вам не лживые эксперты 30-х! Честные эксперты честно установили, что не только преступлений, но даже и ошибок врачи-палачи (которые совсем не палачи) не совершали!

Видать, харкающему кровью туберкулёзнику, страдающему заодно от пневмосклероза, эмфиземы и порока сердца, таки МОЖНО прописывать "режим длительных прогулок, в сочетании с физическим трудом". Это будет не вредительство, а напротив - "полный объём лечения", ага. Всё понятно. Не зря тогдашнего председателя ВС СССР Путин в 2001-м году орденом Почёта наградил. 

Значит, можно считать доказанным, что несчастных врачей-не-палачей погубил Сталин. Зачем? Потому что Сталин был кровожадным маньяком, который тащился от крови и убийств.

А какие ещё варианты?

Обычно, главным мотивом преступлений Сталина объявляют "борьбу за власть". Но в данном случае сей вариант явно не подходит. Ну, не с доктором же Левиным злой Коба "власть" делил, в самом деле!

Ещё называют в качестве мотива - "борьбу с инакомыслием". Тоже "мимо", ведь осужденные врачи своего "инакомыслия" вообще никак не проявляли. Кроме Плетнёва, который, по данным следствия, антисоветские разговорчики таки вёл - но Плетнёв стал как раз единственным, кого сталинские палачи не расстреляли.

Другой популярный мотив - желание Сталина "посеять страх". Довольно абстрактный и мутный мотив, но со времён Радзинского он вполне себе нормально используется либерастами и прочими нациками в дискуссиях. Хотя вапче-то расстрел невиновных людей в случайном порядке - не очень хопроший способ посеять страх и добиться повиновения. Ещё в древнем "Домострое" было мудрое замечание, что бить слуг стоит только за дело, а если бить кого попало и когда попало - дисциплина в домохозяйстве накроется медным тазом. Потому что зачем слуге хорошо себя вести, если его так и так побьют? Но что ясно-понятно средневековым мракобесам - не обязательно доступно Сталину. Сталин жеж был тупой, что твоя пробка - Троцкий не даст соврать.

Может быть, Сталину нужно было навешать дополнительных преступлений на невиновных Бухарина и Ягоду? Да тоже как-то неправдоподобно. У Бухарчика с Ягодой и без дела врачей-палачей набиралось преступлений на десять расстрелов подряд. 

Значит, резюмируем.

Врачи-палачи Сталину никак не угрожали, против "сталинизма" ни словом не возражали, на Железный Трон Союза ССР не лезли, честно лечили советских людей, не сделали никому никакого зла, но Сталин взял, да и убил этих врачей. Да ещё сперва каким-то образом заставил их объявить самих себя монстрами, чудовищами, подлейшими из преступников.

На такое бессмысленное зверство только маньяк и способен. Повторюсь, ни к борьбе за власть, ни к борьбе с инакомыслием "дело врачей" не может иметь отношения. Значит, убийство ради убийства. Чистое маньячество.

Видимо, товарищу Коммари такой вариант кажется более логичным, чем вариант, согласно которому в СССР существовал заговор с целью реставрации капитализма, а врачи-палачи в оном заговоре участвовали. 

И что у некоторых товарищей с логикой? И если коммунисты-марксисты вот так рассуждают - чего от обычных обывателей ждать?

Грустно, товарищи дорогие.