В ходе гражданской войны территория была освобождена от белых и оккупантов, после чего повсеместно были реализованы положения Ленинского декрета о земле.

Помещичья земля передавалась крестьянам в вечное бесплатное пользование.

Раздел земли между крестьянскими семьями осуществлялся по количеству едоков. Чем больше семья, том больший надел получал крестьянин.

Казалось бы, все справедливо, но не каждый едок являлся работником. С войн вернулось много инвалидов. Многие мужики погибли и часть семей представляли из себя вдову с детьми и стариками.

Землю такие семьи получили, но обрабатывать ее они не могли.

Кроме того, для обработки земли требовался тягловый скот и сельскохозяйственные орудия, а многие крестьянские хозяйства вышли из военного лихолетья разграбленными и опустошенными, отсавленными без единой лошади и без сельскохозяйственных орудий.

В тоже время в некоторые другие хозяйства с войны вернулись главы семей не только живыми и здоровыми, но еще и привели с собой лошадей, а также много ценного в сельском хозяйстве инвентаря.

Таким образом, по соседству могли оказаться две семьи с одинаковым количеством человек и, следовательно, одинаковым наделом земли, но с абсолютно разными возможностями ее обработать.

Продавать землю было нельзя, но стдать ее в аренду было можно. Тем более, что догвора аренды носили устный характер и нигде не регистрировались, поэтому государство не могло вмешаться в отношения сторон.

Крестьяне, не способные обработать свой надел, стали сдавать землю соседским семьям, имевшим излишки рабсилы, тяглового скота и сельхозинвентаря. При этом работоспособные члены этих семей нанимались к ним же батраками и фактически становились батраками на своей собственной земле.

В результате в одних семьях, и без того хорошо стоявших на ногах, появились возможности еще больше разбогатеть. А в других семьях консервировалась бедность.

Расслоение увеличивалось с каждым годом и экономическая власть на селе быстро сконцентрировалась в руках десяти - двадцати процентов относительно состоятельных крестьян, в то время как почти половина сельских дворов оказались в числе бедняков и между этими двумя группами колебалась группа середняков, которые могли сами обработать свой надел, но не брали в аренду обработку других наделов.

Экономическая власть активно влияла на политическую власть. Коррупция позволяла состоятельной части крестьянства еще больше увеличивать экономический орыв от основной массы.

Таким образом к концу двадцатых годов в селе назрела взрывоопасная ситуция и сформировались два противоборствующих полюса. Один это кулаки, негласно поддерживаемые коррумпированной частью госаппарата на местах. Второй это крестьянская беднота, представленная комитетами бедноты и поддерживаемая государственной властью.

Антагонизмы увеличивались и ситуация приблизилась к такой, которая в любой момент могла вылиться в начало крестьянской войны.

Если бы власть активно не вмешалась в происходившихе на селе процессы - эта война неминуемо бы началась и страна, только недавно выбравшаяся из одной гражданской войны, оказалась бы в болоте другой гражданской войны.

Выход был найден на пути сплошной коллективизации сельского хозяйства, которая предполагала обобществление не только земельных наделов, но и тяглового скота и сельхозинвентаря. Это полностью исключало возможности для существенного имущественного расслоения.

Сейчас не многие знают, что сплошная коллективизация означала коллективизацию всего, включая приусадебные хозяйства. Коллективизации подлежали даже куры. Позже от такой высокой степени коллективизации пришлось отказаться и приусадебной хозяйство вернули в личную собственность колхозникам, однако база имущественного расслоения была уничтожена и после нескольких лет естественных первоначальных трудностей, колхозы начали производить больше зерна, чем предшествовавшие им единоличные хозяйства.