Южнокорейская буржуазия при Пак Чжон Хи в чем-то напоминала советский пролетариат. Диктатура осуществлялась в её интересах, но без её участия.

Это объяснялось крайней слабостью южнокорейской буржуазии. Хотя исторически чхеболи появились ещё во время Корейской войны, к началу 1960-х корейские капиталисты по большому счету так и оставались кучкой лавочников, пределом мечтаний которых было поучаствовать в распиле американской помощи. Этот слабый класс находился между молотом и наковальней. С одной стороны, более экономически развитая КНДР была в любой момент готова не только вдохновить южнокорейских трудящихся примером, но и помочь им вооруженной силой. С другой стороны, в свободной конкуренции с западными и японскими компаниями архаичные корейские предприниматели не имели шансов и были бы неизбежно разорены. Никаких намеков на способность самостоятельно выбраться из этой пропасти корейские буржуи не демонстрировали.

Гитлер сразу мог быть, как писала советская пресса, "лакеем Круппов", но Пак Чжон Хи для этого пришлось сперва создать самих Круппов с нуля. Для начала он припугнул буржуев арестами, потом малость пограбил их, потом стал проводить индустриализацию страны совершенно нелиберальными методами пятилетних планов. Мнение самой буржуазии при этом совершенно не учитывалось, инструментов влияния на власть у неё не было. И лишь когда лавочников насильно сделали автомобильными, строительными, корабельными, металлургическими магнатами, когда из архаичного недоразумения приказом создали монополии - тогда возникла возможность для подлинной диктатуры буржуазии, при которой капиталисты могут не просто вкусно кушать, а диктовать свою волю. И это выразилось в замене генералов-вождей на механизмы буржуазной демократии.

Тут сходство корейской буржуазии с советским пролетариатом заканчивается. Если на этапах первоначальной слабости оба класса использовали авторитарный режим как механизм преодоления этой слабости, то дальше пути расходятся: корейская буржуазия, окрепнув, отбросила ненужный авторитарный механизм в пользу механизма демократического, советский же пролетариат не дозрел до этого никогда и в итоге лишился всего. Это неудивительно, ведь источник силы корейской буржуазии - её капитал - за годы экономического бума вырос невероятно. Советский пролетариат же вырос лишь численно. Он не стал организованнее, сознательнее или вооруженнее, а скорее утратил эти качества.

Таким образом мы видим, что генерал Пак Чжон Хи проводил политику, которая неизбежно вела к становлению и усилению власти буржуазии. Хотя сам он не хотел бы отдать ей хоть толику политической власти, это независимо от его желания вытекало из реформ, увеличивающих капитал. Снабдив буржуазию силой, авторитарный режим сам пал перед этой силой. В итоге капиталистическая система в Корее перешла в устойчивое состояние, не требующее гениальных и принципиальных вождей. Советский же авторитарный режим не снабдил пролетариат никакой силой, которая помогла бы пролетариату преодолеть чрезвычайные механизмы и создать устойчивую систему своей власти.