Проблемы клановости и коррупции на Северном Кавказе являются основными, мешающими гармоничному развитию региона. Об этом неоднократно говорили и Медведев, и его полномочный представитель в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин. Даже выделяемые региону немалые средства из федерального бюджета не могут улучшить социальную ситуацию, пока не побеждены коррупция и клановость.

Выделяются Северному Кавказу миллиарды, а эффекта не дают. В Центральной России возмущаются огромными вливаниями в северокавказские республики, ибо сами живут не лучше, а такого обильного финансирования не видят. Однако и не пытаться развивать Северный Кавказ любой, практически любой, ценой тоже нельзя, так как отсталость такого сложного, важного в географическом положении края грозит развалом государства. Но большие финансовые потоки порождают иждивенчество и невиданное воровство.

Представляя стратегию развития Северного Кавказа до 2025 года в Совете Федерации, Александр Хлопонин был вынужден констатировать, что пока хорошей платформы для модернизации региона практически не существует. Нет нормального взаимодействия между органами власти, нет должного контроля за исполнением поручений, нет квалифицированных кадров. В частности, сказал Александр Хлопонин, коррупция на Северном Кавказе усложняется национальным фактором. На муниципальном уровне начальником становится представитель самой многочисленной в районе национальности. На уровне субъекта есть договорённости между национальными элитами, какую должность должен занимать представитель той или иной национальности.

На уровне федеральных органов работает другая схема – клановая. Ставший руководителем представитель определённого клана стремиться распределить все важные должности между своими родственниками. При такой системе о квалификации кадров можно говорить скорее как об исключении, чем как о правиле подбора сотрудников. Но и сломать эту систему в одночасье нельзя, это может породить, по словам Александра Хлопонина, самую настоящую гражданскую, социальную войну. И на то есть основания: люди боятся утратить свою национальную идентичность, забыть свой язык, бояться потерять ту опору, что удерживает духовный мир человека в сложных социальных обстоятельствах. Чиновник твоей национальности выглядит как выразитель интересов твоего народа, у него, мол, тоже есть некий зов крови.

Но развиваться с такой системой формирования власти тоже невозможно. Геополитические конкуренты России развиваются семимильными шагами, основываясь на проекте выстраивания гражданской нации, то есть общности, объединённой общими политическими интересами. Объединение по этническому происхождению не просто не соответствует современному мировому развитию, но выглядит уж чересчур архаично. То есть, при сохранении существующей на Северном Кавказе системы, встаёт и вопрос всего единства Российской Федерации. Ведь нельзя говорить о едином государстве, если связь между регионами и центром строятся по принципу, что из регионов пишут отчёты на языке, который ласкает душу центру (модернизация, нанотехнологии), а сами занимаются клановыми разборками, а центр делает вид, что всё хорошо: доклады написаны верно, все проявляют на бумаге лояльность.

Но сегодняшнее время – это не время империй феодального типа, где царь-государь получает удовлетворение от чувства, что под его короной объединены разные народы со своими устоями, языками, но все радостно пашут землю во славу его величества. Настоящий момент, сам по себе научно-технический прогресс, требует государственного устройства с хорошими социальными лифтами, светскими ценностями, чувством гражданственности.

Надо сразу сказать, что ещё 20 лет назад на Северном Кавказе не было той архаичности в устройстве органов власти, что есть сегодня. Коррумпированным чиновникам, ставленникам кланов выгодно архаику выдавать за возрождение традиций, выгодно говорить, что, дескать, всегда так жили как сегодня. На самом деле, ни о каких тейпах, кланах, этнической принадлежности не слышали на Северном Кавказе всего 20 лет назад. И сегодня простые люди не хотят об этом слышать, а хотят честно трудиться на благо своего города, села и республики, имея чёткое осознание, что этим они созидают и свою большую Родину. А вот навязываемая сверху, именно сверху, архаизация мешает людям. Не люди виноваты в том, что развалены производства и научные центры, которые являлись экономическим и культурным базисом построения современного общества.

Но вина руководителей состоит в том, что они пытаются выстроить социальные отношения под преобладающий сегодня вследствие разрухи феодальный способ производства материальных ценностей. И, надо предполагать, современные так называемые «элиты» будут активно сопротивляться любым планам возрождения науки и промышленности в регионе. Этим сопротивлением, во многом, и объясняется дикое воровство выделяемых бюджетных средств на развитие республик Северного Кавказа, именно поэтому до 90 процентов инвестиционных проектов, по высказыванию Александра Хлопонина, не имеют до сих пор чёткого обоснования и развёрнутой сметы.

Вроде бы, вот федеральный центр готов финансировать перспективные проекты, надо только бумагу правильно написать. Было бы логично, если бы эти бумаги были готовы уже много лет назад, а сейчас были бы поданы, когда было решено активно финансировать развитие Северного Кавказа. Ориентированные на развитие элиты готовят такие документы в самых тяжёлых ситуациях, как, например, на общероссийском уровне: даже в тяжелые 90-е годы прошлого века оппозиционные партии создавали свои «теневые кабинеты министров», привлекая к разработке конкретных проектов учёных. Но в ряде республик Северного Кавказа этого не было. Вернее, проекты были разработаны местными учёными, но элиты их не замечают, даже тогда, когда появились финансовые возможности. Не замечают потому, что боятся развития. То есть, клановость и архаизация – это беда в квадрате: эти явления не дают развиваться и пытаются сформировать архаичное мышление у людей, чтобы никакая модернизация им вообще не была нужна.

Очевидно, что для решения проблемы федеральному центру необходимо менять элиты кардинальным образом. Необходимо заниматься не убеждением существующих кланов, а искать опору своим начинаниям среди новых людей, собирая новую элиты из тех, кто мыслит категориями прогресса. Может, это будут люди из низов, но зато заряженные желанием развития.

Другой аспект также немаловажен. Не секрет, что развитие Северного Кавказа тормозят чиновники не только в самих северокавказских республиках, но и в Москве. Многие средства, выделяемые регионам, не уходят, как говорится, за пределы Московской кольцевой автодороги.

Выход можно было бы найти в отходе в отчётах от жёсткой привязки инвестиционных проектов с их денежным эквивалентом. Надо писать не «столько-то миллиардов», а составлять сметы по ресурсам: столько нужно инженеров, столько – рабочих, столько – цемента, столько – кирпича. А дальше необходимо думать не в каком банке взять деньги, а как подготовить необходимое количество специалистов и откуда привезти строительные материалы. Да, кирпич с цементом тоже стоят денег, но отчёты необходимо принимать не в процентах освоенных от выделенных финансов, а в буквальном выражении привезённого, построенного и созданных рабочих мест.

Единственно, для подготовки новой элиты и для перехода к ресурсному расчёту необходима политическая воля.