В этом, юбилейном для Великой Октябрьской социалистической революции году, жюри Восьмого Творческого конкурса Левого Фронта на премию им. Демьяна Бедного перенесло объявление имён победителей в конкурсе с весны на осень. Тому были веские причины: мы ждали сперва освобождения наших товарищей, Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева, затем были больше заняты восстановлением региональных центров нашего движения, заняты были первоочередной оргработой. Таким образом торжественный миг оглашения и награждения логично сместился уже к 7-му ноября, а ведь в первые годы проведения нашего конкурса мы вручали грамоты непосредственно на демонстрации 23 февраля, в День Красной Армии...

Но ведь и сам конкурс рос за эти годы - к номинациям в сугубо литературных жанрах прибавились и музыкальная, и визуальная (не только изобразительное искусство, но и акционизм в его лучшем, социально-заострённом виде). Так что такое "отлагательство" Жюри не считает упущением со своей стороны - наоборот, неопределённость даты публикации имён победителей нашего конкурса подчёркивает живой характер самого неформального из всех российских наградного процесса. Нам требовалось не только изучить изобилие присланных художественных текстов и публицистических работ, песен, картин, но и политически оценить их в расширенном кругу Жюри, из которого к невеликой нашей печали в этом году выбыла Дарья Митина (за коллаборационистскую деятельность близ Кириенко и Путина на Сочинском "фестивале молодёжи"). При этом мы нашли не просто уместным, а безусловно позитивным шаг по привлечению в Жюри ряда других членов ЦК ОКП, чем подчеркнули и дружественность, солидарность в эстетических оценках наших непризнанных Минюстом организаций.

Безусловной победительницей в номинации "Публицистика" (критически настроенная в отношении правящего режима экономической и социальной деградации, просветительская, прогрессивная) в 2017-м году, в Восьмом нашем конкурсе стала Оксана Снегирь (г. Ярославль). Её безупречные в плане классового анализа текущего политического момента статьи на ФОРУМе.мск вдохновляли нас в самые трудные дни заключения координаторов ЛФ и в период организационного разброда позволяли не терять главного прицела. Товарищ работает под псевдонимом, и это нам тоже понятно - поэтому псевдониму и присуждаем премию, а призовые книги, альбомы, ДВД и грамоту вручим реальной личности.

Кстати, это касается всех номинантов - будем рады видеть вас в колонне Левого Фронта 7-го ноября в Москве, там и вручим желающим грамоты!

В силу того, что мы и публиковать до награждения не имели возможности тексты, песни и картины наших победителей, делаем это одновременно с оглашением имён победителей.

Вот, например, победитель в номинации "Левая перспектива" (картины, акции, инсталляции, перформансы революционной направленности) Анатолий Набатов (г. Ленинград) и его
картина...

Нам особенно приятно, что освободители Кремля и России от гнёта силовигархии - двигаются радикально СЛЕВА! Получилось идеальное соответствие названию номинации.

В номинации "Проза", ставшей в нынешнем году довольно скромной (судя по количеству претендентов из нашего внутреннего "длинного листа"), победителем стал товарищ из Краснодара, работающий под псевдонимом Михаил Топтыгин. Его фельетон и этюд вы найдёте ниже.

Номинация "Рок-буревестник" в 2017-м году имеет тоже одного, бесспорного победителя - это Вадим Курылёв и Электропартизаны (г. Ленинград), поэтому вы и видите выше их песню, которая хоть и не в минувшем 2016-м году написана, но как никогда для нас актуальна сегодня, завтра и - до победы Нашей Революции. Попутно поздравляем группу с выходом двойного CD-трибьюта - она этого давно достойна, ещё с момента участия на Болотной площади в нашем фестивале, давшем имя номинации - "Буревестник-2011".

Ну, а в номинации с самым скромным названием "Стих", у нас необычный победитель. Вооружённый участник ряда исторических событий новейшей истории - начиная с Октбяря 1993-го года, один из первых (по номеру партбилета, в том числе) партийцев некогда крепчайшей и самой оппозиционной, как она считала, молодёжной организации, имя которой с 2006-го года запрещено произхносить вслух, Алексей открыл в себе талант поэта довольно поздно, однако подходя строго по критериям конкурса, мы обнаруживаем у него в стихах всё необходимое с позиции ЛФ - и социальную критичность, и отсутствие какого-либо "пустого" эстетизма, и политический нерв, и доступность, близкую к агитаторской - ясность формы. Мы оцениваем тут, конечно же, не всё его творчество, в котором кое-где имеются для нас спорные "заносы" (уводящие от Революции к социал-капитулянтству), но приведённую ниже подборку мы смело можем рекомендовать! Итак:

Алексей Разуков (Москва)

О кандидатах с маленьких букв

между путиным и навальным, между путиным и собчак,
выбор с качеством завиральным, чтоб спасти воровской общак!
снова, будто бы в девяностых, мы во лжи, как они в грязи,
и октябрь пахнет зло и просто, белый дом, нищета, бензин...
где павленский поджог ворота, запах вспомнился неспроста...
первый снег, утра серь, суббота... яви чистого суть листа...
на котором напишем матом, и поставим, не приняв крест,
а потом по фронтам, в солдаты, а потом уже под арест...
в ад донбасско-сирийской были, где бродить вам и гнить в плену...
выбирали ли, не ходили - власть всегда отдадут говну!
потому - продолжать нет смысла, паспорт рви, поднимай стульчак,
сама суть государства скисла... им бы просто - спасти общак!

Деградация

Деградация – как награда, будто сверху нам всем дано,
По просторам – невольным стадом, ощущая карманов дно.
Быть числителем запредельным, в знаменателях всех дробей,
Если жить от скотов отдельно, среди выживших трех людей…
Если рвать во вселенский космос, прав ли сам, потеряв вопрос,
Будто кристмас, что рвется в хоспис, как надежда, как радость слез…
Грех – придумать Создателю имя, грех – Создателя замечать,
Верой, страхом держать за вымя… Никогда и ни с кем не кончать…
Быть с другими и рожи корчить, от ума избегать работ,
Ботом нАчать и троллем кончить, как появится новый бот…
Напряженные как пружины, те что тащат стотонный лифт,
Сочиняем себе режимы и не можем найти где слив…
Под нагрузкой и без нагрузки, одинаково ты тяжел,
О душа, о характер русский! Где найти тебе нынче жён…
Время войн и ветров-разводов, плавят русский, для бомб чугун,
И охрана, везде у входов. Не сдавайся, восставший гунн!
Деградацию – как награду, принимать?! Ведь не всем дано…
Награжденных зачислят в стадо. Ощущать чтоб, в карманах дно…

О, Навальный!!!

У страны нашей горькой и золотом нимбоовальной,
Полурусской, в закатах распилов и ржавой броне,
Должен быть богатырь. Пусть не Муромец – будет попроще, Навальный,
Чтоб помог нам барахтаться в теплом кремлевском говне…

Как его мы искали в снегах и бессильной истоме,
Заломив разум свой за кипящую яростью грудь…
И нашли! О, Навальный!!! Ведь Леша такой... Он не тонет!
Как не тонет говно. Хоть в болото лежит его путь…

ВездеХод, ВездеЛаз, ВездеВор - проходимостью славен,
Проходимцы нужны чтоб форсировать слякоть Болот,
Креативен Навальный, доходчив, хотя буржуазен...
Проиграет и сядет. А может... и наоборот...

Ассоциации возвращения в РФ ранним утром...

От всей благости спрятавшись лиха,
Заслонившись стеною от них,
Мозг спросони, не сильно распихан,
Мыслям лишний, второй нужен миг…
Чтоб, собравшись решительной точкой,
Мимо вмёрзших подошв в льдины луж,
Прорываться с сосулькой-заточкой,
В свою сторону, где неуклюж…
Где потерян по теме и вере,
Где бинты, синяки и вертеп…
Где линейкой +ерами был мерян,
Проедать заработанный хлеб…
Приговором, отселе – поныне,
И к печати, говном на гербе,
То сургуч присосался как вымя
К документу о серой судьбе…
Позывные грядут новым гимном,
От рингтонов у многих встаёт…
Эта жалкая жизнь – пантомима,
Чередой ковыляет вперёд…
И какой бы там не было жути,
Из любого, в котором, угла,
Если вдруг не Прилепин, то Путин,
Коль не Шойгу – всё их Хизбалла…
Неприглядные вехи начальства,
Утопившего всех во вранье,
И княженье, пороком на царство,
Курсом пошлым, в валютных у.е.,
Население ищет дорогу,
Но при том, никуда не идёт,
Им бы к богу, но нет больше бога,
Во всём мире, никто их не ждёт…
Коридоры плебеев у власти,
Кардиналы пороков и смут,
Врут и рвут, поедая, на части,
Их акбар – это общий капут…
От всей благости спрятавшись лиха,
На своей притаившись земле,
Я вернулся. Таможенник, тихо!
Можешь паспорт вертеть на +уе…
Фото в паспорте с мордой сличаешь,
Что проспал и пропил перелёт…
Еду спать. И оттягивать чаем…
Вот и штамп. Прилетел. Не *бёт…

За Россию

За такую Россию, что зовут толстомордые «нашей»,
За пропахшие потом, с кувалдами нано-цеха,
За вкус жизни - не прожил, а будто глотнул из параши...
Я ни жопы себе не порву, ни струны, ни меха…

За такую Россию, ни в бой не пойду ни на плаху,
За господ и рабов, за детей и за их стариков,
За каены и гуччи, пусть долбят вас натовцы в сраку,
Под унылое бряканье ваших браслетов – оков!

Вы со мной не делили алмазов и краденной нефти,
Вы из мисок иных, умудрялись до пуза пожрать…
Вам одним собираться в окопы, дорогами смерти,
И одним, без меня, то что хапнули здесь, защищать…

За такую Россию, ни в бой не пойду, ни на плаху,
Не вгрызусь как мой дед, в мерзлый грунт за столицу-Москву…
Пусть анафемой жирным, звучит моё зычное – НА+УЙ!
Как короткий призыв к ощущеньям, в которых живу…

СТРАННИК (фельетон)

                                                  «Ну, что за народ? Сколько ему ни обещай - всё мало».
                                                                                                                Валентин Рычков.  

     Теперь на обочинах автомобильных дорог Юга Эрэфии водителям часто попадается на глаза большой плакат

                    "РОССИЯ - СТРАНА-ПОБЕДИТЕЛЬ!".

     Но почему-то у меня при виде этого плаката всегда возникает желание задать вопрос руководству страны: почему простой народ в стране-победителе живёт намного хуже, чем народ разгромленной страны-агрессора?

    Однажды в Интернете мне попалась на глаза фотография, на которой запечатлён самодовольный премьер-министр современного российского правительства, который на Празднике Семидесятилетия Победы 9 Мая  снимает сам себя с помощью новенького модного телефона, а на заднем плане сгорбленная старушка, роется в мусорном баке...

    А вот совсем недавно в новом железнодорожном вокзале Адлера я наблюдал удивительную картину: сгорбленный пожилой человек в скромной, но чистой одежде, с давно поседевшей головой пытается пройти в здание вокзала, а рамка металлоискателя не пропускает его – пронзительно пищит…

    Перекрывшая дорогу старику молодая белокурая и длинноногая девица в модных американских облегающих джинсах тут же командным тоном требует от старика убраться с прохода и вывернуть содержимое из карманов на стол.

     -  Зачем? - старик недоумевает и невольно отступает перед вдруг возникшей перед ним агрессивной охраной.

     - Для вашей же безопасности! – отвечает за всех «контролёрша», пристально разглядывая подозрительную пожилую личность славянской внешности.

     И вот на столе появляются самый дешёвый пассажирский билет, паспорт гражданина РФ, пенсионное удостоверение, тощий бумажник с остатками пенсии, синенький скромный платочек и какая-то металлическая мелочь из кармана…  

     Сторожевая рамка металлоискателя наконец перестаёт бить тревогу -  умолкает, видимо, смутившись, а «стражи порядка» великодушно разрешают пожилому человеку пройти на строго охраняемую территорию суперсовременного железнодорожного вокзала.    

     - Спасибо вам за то, что обезопасили меня тут бесплатно, - пробурчал недовольно убелённый сединой старичок, внимательно разглядывая униформу новоиспечённой «национальной гвардии».  

     - Вот в Советском Союзе жизнь была намного безопаснее, а эти  рамки с такими работниками совсем не нужны были трудовому народу, - продолжил он свою бесплатную лекцию, обращаясь уже к образовавшейся вокруг толпе из служивых людишек.

    … Старик, сопровождаемый презрительными взглядами охранного персонала, уставшей походкой медленно удаляется вглубь огромного пустующего зала ожидания, и там нечаянно заходит в магазин, торгующий олимпийскими сувенирами, выискивая подходящую дорожную сумку. Спросив у молодого скучающего продавца про цену на единственное предложение ярко-олимпийского цвета, он долго не может понять, почему цена на дорожную сумку тут намного превышает его пенсию. Может, сумка была из дорогой крокодиловой кожи?

     Помаявшись маленько в здании нового трёхэтажного вокзала с многочисленными указателями поворотов, эскалаторов, переходов, выходов, входов, странный гражданин, вероятно, нюхом учуяв нужный перрон, наконец-то благополучно догоняет последний плацкартный вагон уходящего поезда…

    Наблюдая за странником, у меня почему-то возникло такое впечатление, что старики-пенсионеры представляют главную угрозу для безопасности современной власти в РФ, которая  дала личной охране право повсеместно унижать и даже уничтожать вредных пенсионеров.

 «Михаил Топтыгин», Краснодарский край

Апрель 2016 г.   

СТРИПТИЗ

(полуфантастический этюд)

Михаил сбежал из цирка на Юге России.

Отслужив в армии, пошёл работать токарем на большой завод. Имея за плечами неплохое политехническое образование со школьной скамьи, он старался в механическом цехе до потери сил и часто побеждал в социалистическом соревновании. В конце семидесятых был даже награждён правительственной наградой. Был нужен. Будучи ударником девятой пятилетки и коммунистического труда, он позволял себе снимать в городе небольшую квартиру.

Во время небольшого отпуска он обычно путешествовал по стране с рюкзаком и гитарой. Наблюдательный, весёлый и озорной Михаил был жизнелюбом. С хорошим запасом здоровья, высокий, стройный, спортивный, он очень уж любил походы в горы, лесные прогулки, купание, рыбалку. Свежий воздух, дымок костра, романтические песни, задушевные беседы, весёлые истории – всё это иногда настраивало его на лирический лад и яркие авторские песнопения. Уединившись порой где-нибудь в красивом месте, он сливал свои впечатления от жизни на бумагу, надеясь когда то заняться этим всерьёз. Это была его тайна. Немногочисленные друзья порой замечали за ним некоторые странности: в компаниях почему-то мало пил, всё больше слушал, внимательно наблюдая за окружающими его людьми и средой обитания вокруг. Одним словом – «шпион». Прозвище надолго прицепилось к нему…

В начале девяностых налаженная жизнь почему-то рухнула.

Завод развалили перестройщики-дерьмократы, разделив на части и пораспродав по частям бывшее успешным крупное государственное полувоенное предприятие. Михаил стал ненужным. Помыкавшись полгода без работы, он как бы тронулся умом и пошёл работать в цирк клоуном. Там он влезал в специальную медвежью шкуру и, прикидываясь медведем, садился на велосипед и выезжал на арену орать свои песни. Детишки были в восторге, а заработок, к сожалению, был небольшим. Содержать городскую квартиру уже стало не под силу. Такая жизнь ему надоела до чёртиков. Улучив момент, он совершил побег из цирка и стал жить в ближайшем лесу. Случайные заработки и умелые руки не давали умереть с голоду. Небольшая лесная сторожка вполне устраивала его. Там в заботах, невзгодах, чтении философской и другой литературы, раздумьях и попытках найти ответ на вопрос, почему он оказался в лесу, незаметно пролетел десяток лет...

Начитавшись и любовных романов, Михаил опрометчиво надумал жениться и нечаянно написал брачное объявление в одну из столичных газет. Посыпались письма – одно другого заманчивее. И вот, зачитываясь женскими письмами–исповедями, он заметно растерялся и от обилия невест на Руси. Но, все-таки, завел почтовый роман с одной из столичных звёзд эстрады и кино. С упоением общался с ней по телефону. Целый год она писала ему любвеобильные письма, присылала соблазнительные фотографии, приглашала на встречу.

Михаил не выдержал. Сел на поезд до Москвы и поехал за тридевять земель не за песнями, а искать щастья. Прибыв в столицу из станицы, он порылся в своем архиве, нашел номер телефона и, потолкавшись маленько среди спешащих неизвестно куда и зачем людей в подземных переходах, вышел, наконец-то, на шумную привокзальную площадь.

«Надо бы разведать, где что теперь в Москве», – подумалось Мише и он начал осматривать территорию вокруг вокзала. Снующие без конца туда-сюда тётки с сумками, котомками, баулами, бойкие таксисты с кавказским и среднеазиатским акцентом, наперебой зазывающие клиентов в свои задрипанные машины, обросшие полупьяные и загаженные бомжи по углам-закоулкам, нищие старики, просящие милостыню на тротуарах…

Под ногами путались и хмурые, казалось бы, интеллигенты с кейсами, да озабоченные, вспотевшие менты…

Недоброе предчувствие начало пронизывать Михаила с головы до пят, но, натолкнувшись случайно на телефонную будку, позабытую богом и людьми, он, всё-таки, решился позвонить, несмотря ни на что, как договаривались, представился. Чудный голосок ответил, что запрашиваемый абонент куда-то звезданул и неизвестно, когда вернётся.

Делать нечего. Растерявшемуся Михаилу в летний день пришлось немного покружить вокруг привокзального таксофона, названивая изредка. Наконец, ему объясняют, что его уже разглядели издалека, но он не подходит в женихи, так как у него нет ни квартиры, ни машины, ни холодильника, ни мобильника. Да и вообще он не так приехал, не так одет, не так побрит. И ему лучше бы поискать невесту на Тверской.

И вот уже сильно огорчённый Миша, понурив голову, идёт, шагает по Москве – по современным московским улицам, изредка рассматривая яркие восторженно-зазывающие витрины и рекламные щиты, тут и там готовые мгновенно осчастливить его всевозможной хренью…

Он и раньше иногда бывал в Столице, но доперестроечная Москва запомнилась ему трудовой, скромной и ненавязчивой. Теперь же она стала другой: некоторые улицы просто не узнать – они почему-то стали напоминать американские йоб-стриты на Манхэттене из голливудских фильмов.

…Вот и улица Тверская. Московские размалёванные раскрасавицы, словно сговорившись, так и попёрли толпами навстречу, улыбаясь и подмигивая Михаилу. Отдельная группа стройных и курящих американские сигареты блондинок на Пушкинской площади почему-то быстренько окружили его высоким забором. Самая яркая из них, с обалденным личиком белокурой американской кинозвезды, вышла на середину кружка и, медленно раздеваясь, уже готовилась показать стриптиз. Будучи простофильным по природе своей, наш Миша от неожиданности, удивления и восторга раскрыл рот, выпучил глаза и остолбенел. Заиграла музыка и сладострастный женский голос с надрывом запел: «…Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына!…». Стройная, длинноногая девица с прекрасной фигурой фотомодели, сбросив последнюю одежку, начала извиваться всем телом вокруг него, словно ловкая и хитрая змея. «Извилины» переходили в изумительные вращения с разметавшимися красивыми волосами в завитушках. То приближаясь, то удаляясь, она, плавно покачивая бёдрами, животом и плечами, потрясая белой изумительной грудью, не переставала бросать на него обжигающие взгляды. Завороженный Миша таращил глаза. Его мужское достоинство почему-то самовозбудилось и поперло из штанины. Через пару минут музыка стихла; девице кинули что-то похожее на халатик и она тут же куда то пропала, кажется, растворилась в толпе любопытных зевак и просто прохожих.

Миша, наконец-то, пришел в себя, осмотрелся вокруг. О, ужас! Бляндинки уже плотным кольцом обступили его. Здоровая тетка под копной рыжих волос – видимо из тех, кто и коня на ходу остановит, и в горящую избу войдёт, – выдвинулась вперёд из кольца окружения.

– Деньги давай, дружок, по-хорошему, – крутая дама надвигалась на Мишу, протягивая руку.

Миша растерялся и немного отступил. Сообразив, что так просто выбраться из этого кружка ему не дадут, он с некоторым трудом промолвил во спасение:

– Я это… не заказывал! – Миша сдавал назад, но сзади уже отрезали путь к отступлению, подперев его. Он обернулся. Перед ним уже стояли два амбала с битами в руках…

– Смотрел – плати! – атлеты, нахмурив брови, грозно надвигались…

Миша рванул в сторону, но чья-то подножка разрешила ситуацию не в его пользу. Он растянулся по асфальту. Сверху навалились. Чем-то оглушили. Затем, видимо, подобрали, обобрали, увезли, куда-то затащили, использовали, выбросили…

… Очнулся наш Миша на какой-то заброшенной мусорной свалке за городом. Очухался и осмотрелся далеко вокруг. «Всё плохое от дурного воздуха в больших городах», – пришла ему в голову неожиданно философская мысль. Он тут же приступил к поиску чего-либо полезного в окружающих горах мусора и к вечеру нашел старый поломанный велосипед; починил, сел и поехал обратно в ближайший лес.

С тех пор живет он в подмосковном лесу; пьяный ездит по лесным тропинкам на велике и горланит свои медвежьи песни. Людей он не трогает, брачных объявлений больше не пишет. Правда, иногда он из-за дерев осторожненько так наблюдает за женщинами, шастающими по лесу в поисках грибов, ягод, мужиков. Если встретите в лесу мишку на велике – не пугайтесь! Это Топтыгин Михаил Петрович. Пишите ему письма интеллектуалы-нищие, пострадавшие, сирые, инвалиды и все, кому не лень.

  (написано в июле 2013 года, последняя редакция 15.09.2015 года)