В поезд Денис успел каким-то чудом. «Осторожно, двери закрываются, следующая станция Дибуны» - промурлыкал металлический голос, и ржавая дверь захлопнулась за спиной последнего пассажира как ржавый капкан мышеловки. Давясь слюной, которая не проходила через схваченное спазмами горло и, моргая от заливающего глаза пота, Денис хлопнулся на пластиковую скамью вагона и с наслаждением прикрыл глаза. «Успел все-таки… Чертов будильник…»
Переведя дыхание, Денис открыл глаза и осмотрелся. Выгон был почти пустой. После очередного трехкратного повышения тарифов на проезд, поездки на электричках превратились для большинства горожан из повседневной рутины в редкий дорогостоящий аттракцион. Чаще всего, в поездах ездили пенсионеры с высокой пенсией и льготным билетом, а так же родители, которые хотели показать своим чадам, как путешествовали люди во времена тоталитарного режима.
«Проверка, билетов, билетики готовим!» - бодрый голос контролеров, напомнил Денису, что ежедневная борьба за выживание еще не закончена. Две бригады проверяющих билеты, одновременно блокировали выходы в тамбур. За их спинами маячили мордовороты службы дорожной безопасности. Денис со вздохом полез за бумажником.
-Ваш билет молодой человек! – румяная тетка в синей безрукавке и с железной бляхой на груди была неумолима в своем служебной напоре. Денис продолжал ковыряться в бумажники. Счета, чек из ОБИ, деньги, билет на балет, а где же билет на электричку? Спокойно, посмотрим все отделения еще раз…
- Ну, что молодой человек, билетики будем предъявлять? – в голосе контролерши слышалось привычное служебное нетерпение. Сколько еще вагонов ей предстоит обойти. Денис почувствовал как у него занемела левая рука. Может быть в кармане?
- Нет билета? Контролерша, обернулась и бросила многозначительный взгляд на охранника, который оставил свою позицию у тамбура и медленно двинулся по направлению к Денису. Спасение пришло неожиданно.
- Молодой человек, это не ваш билетик валяется? Сидевшая напротив старушка интеллигентного вида указала палкой на белый клочок бумаги, валявшийся около левой ноги Дениса.
Он! Он черт побери! – денисово сердце, еще секунду назад готовое остановиться или разлететься вдребезги, взмыло к небесам. Он нагнулся и протянул заветный билет контролерши.
- Вот, пожалуйста.
Церберша РЖД не выразила ни радости, не сожаления. Удовлетворенно кивнув, она проследовала дальше по вагону.
Еще через пару минут проверка билетов была закончена. За контролерами и охранниками, под усиленным конвоем проследовали пойманные безбилетники. Какая-то молодежь хипповатого вида, пара рассеянных и непонимающих что произошло представителей среднего класса, видимо потерявших проездные документы, замызганные пенсионеры. Все они по одному заходили в тамбур, откуда раздавались негромкие хлопки.
- Вот видите молодой человек, - сказала Денису его спасительница – еще немного и нехорошо могло получиться. А я теперь всегда по два билета беру. Один запасной. Старая я стала. Могу еще и забыть, куда один положила, так другой найду.
Денис меланхолически кивнул, глядя в окно, за которым пролетали выброшенные на полном ходу трупы расстрелянных в тамбуре безбилетников. «Бабка, конечно в чем-то права» – думал он – но если по два билета брать, то так скоро одним хлебом питаться будешь. Все-таки дикая у нас страна. Все не по-людски»
В своих русофобских размышлениях Денис был прав и не прав одновременно.
Все началась после экономического кризиса 2014 года и знаменитого выступления китайского премьер-министра Дэн Ехуя, по поводу безработицы в Германии. Лидер Поднебесной заклеймил тевтонских лентяев, и заметил, что Китай не в состояние кормить 80 миллионов безработных Европы. Ситуация казалось безвыходной, но судьба хранила Старый континент.
20 апреля 2015 года безработный немецкий студент Дитрих Енкель бросился с берлинской телебашни, на глазах сотен зрителей. Так безвестный лузер стал героем. «Уйди молодым, уйди красивым!» написали на следующий день после смерти Дитриха газеты Германии. «Будь эффективным! Будь мертвым!» - вторили им молодежные радиостанции и телепередачи. Бесчисленные афиши и проспекты социальной рекламы предлагали выбирать между уродливой и нищей старостью и образом вечной молодого Дитриха Енкеля летящего прямо в Вальхаллу с высоты 125 метров.
За считанные месяцы, мода на раннюю смерть охватила ведущие страны Европы, Азии и Латинской Америки. Бешенной популярностью пользовался МТV ТОП- 50 самых крутых самоубийств недели. YOUTUBE был завален роликами тинэйджеров, снимавших себя в процессе прыжка под поезд или вскрытия вен (последний процесс был особенно популярен в режим он-лайн). Туристические компании предлагали эксклюзивные самоубийства в популярных европейских центрах (оплата производилась за счет недвижимого имущества и внутренних органов клиентов). Как и следовало ожидать, особый ажиотаж вызвала программа «Увидеть Париж и умереть», на обложке проспекта которой, красовалась прекрасная пара, застывшая в полете с Эйфелевой башни.
Стихийная самоликвидация не вписавшегося в рынок населения снизила уровень безработицы на 5% и воодушевила биржи. Правда, оставалась проблема захоронения миллионов тел новых самоубийц. Цены на кладбищенскую землю взлетали до небес, а трупы все прибывали и прибывали. В конечном итоге вопрос был решен путем договора с Россией, которая согласилась принимать на захоронение 500 тыс. тел ежегодно. В накладе остались только восточноевропейские политики, твердившие, что нельзя попадать в зависимость от России в этом стратегически важном вопросе. Премьер-министр Латвии даже предложил захоронить тела в Балтийском море для восстановления популяции шпрот, но этот перспективный проект был торпедирован подкупленными Кремлем экологами.
В леворадикальных кругах и среди политически активных рабочих получили распространения идеи суисайд-революшен. «Мы не дадим капиталистам себя эксплуатировать!» - скандировали борцы за рабочее дело, кидаясь в доменные печи. Апофеозом этого движения стало «суисайд-восстание» в Дании, где члены местной компартии вместе с сочувствующими профсоюзниками дружно повесились на осинах центрального бульвара Копенгагена. На груди каждого участника флеш-моба были приколоты портреты Маркса, Ленина или Розы Люксембург. Эта акция вызвала большое воодушевление в левых кругах. Ходили слухи, что министр финансов Дании, чуть было не хватил удар, когда он увидел десятки трупов, висевших вдоль маршрута его утреней пробежки. Даже буржуазная пресса одобрила ненасильственный характер этого протеста.
В России новое европейское поветрие поначалу вызвало циничное зубоскальство обывателей. Переломить азиатский скептицизм совков не помогла даже новая реклама Пепси-Колы, где счастливая толпа молодежи устремляется в пропасть, на дне которой ее ждет банка заветного напитка. Ехидные ЖЖ-юзеры умудрились раскопать на пыльных полках ветхие тома ефремовского «Часа Быка» и ехидно троллили либералов вопросами про «джи» и «кжи».
Известные гуманисты и правозащитники были вынуждены признать, что россияне, в отличии граждан демократических страны, не способны проявить инициативу в вопросе ухода из жизни. Даже великие примеры Маяковского и Есенина не трогали россиян 21 столетия. Напрасно ведущие экономисты на страницах «Итогов», «Сноба» и других солидных изданий убедительно доказывали, что гражданский порыв граждан цивилизованных стран ведет к сокращению безработицы, преступности, профициту бюджета и экономическому подъему за счет бума в сфере ритуальных услуг.
Сама история, культура и традиции России подсказали непопулярное, но единственно возможное решение. Окончательное решение вопроса о сокращении не вписавшегося в рынок населения взял на себя «единственный русский европеец» - государство. Стоит ли говорить о том, что правительственная инициатива по введению в России массовых расстрелов, вызвала горячее одобрение со стороны всего политического спектра страны? «Мы уже двадцать лет говорили об этом!» - заявил бессменный лидер КПРФ Геннадий Зюганов после голосования в Думе. Либеральные депутаты оказались в некотором замешательстве, поскольку рассчитывали сразу после голосования расстрелять главу кремлевской администрации Путина. Но в законе, принятым парламентом, было четко прописано, что расстрелы не распространяются на парламентариев, бывших президентов и лиц, состояние которых оценивает как минимум в 20 миллионов долларов. Этот недочет демократическая пресса объявила результатом раскола в правящем тандеме Навального-Кадырова.
Размышляя о предыстории чрезвычайных мер, чуть не оборвавших его жизнь в электричке, Денис незаметно подъехал к работе. На качелях детской площадки, перед входом в офис покачивалось несколько полуразложившихся трупов местных гопников, которые некогда пили в песочнице пиво и распугивали дикими криками гулявших с колясками мамаш. Приговор над уродами привела в исполнения местная дворничиха баба Дуня, здоровая, вечно матерящаяся тетка. Правда из-за конфликта с жилищным кооперативом, она отказалась снимать повешенных без надбавки к зарплате. Теперь местным жителям оставалось только ждать естественного разложения тел бандитов.
«Зато у них между ног вырастет мандрагора» - ухмыльнулся про себя Денис и, обогнув смердевшие трупы, отправился зарабатывать деньги.
Рабочий полдень начался с просмотра последних новостей на сайте ОРТ. К разочарованию многочисленных обитателей интернета, в этот день не падали самолеты, не взрывались ядерные станции и не умирали от передозировки королевы красоты. В новостях демонстрировали показательный рейд министра МВД, лично расстрелявшего в каком-то Ново-мухосранске пойманных с поличным преступников: полицейского инспектора дорожного регулирования и мужика, пытавшегося всучить ему взятку. Потом пошли сводки о наведение конституционного порядка на Кавказе: какие-то бульдозеры сталкивали в котлован груды трупов. Потом - светская хроника, единственная сфера жизни, которая почему-то обходилась пока без ставших уже привычными массовых расстрелов.
А потом Дениса вызвали к шефу. Когда он вошел в скромный (9Х9 метров) кабинет начальника, босс читал «Комерсантъ». Впрочем, при появление подчиненного, он сразу отложил газету и перешел к делу:
- Новости слышал?
Денис не знал, о каких новостях идет речь, и поэтому отрицательно повертел головой.
- Плохо дело. Прогнулась Россия перед Западом. Знаешь же, что эти м—даки из «Солидарности», потребовали либо снять неприкосновенность перед расстрелами для высших чиновников, либо распространить это право на работодателей?
- И? – Денис все еще не понимал, что от него хотят.
- Ну, тут-то Россия и прогнулась. Сейчас же этот, как его, международный саммит будет. Вот и решили перед саммитом сделать уступку оппозиции. С сегодняшнего дня, право на массовые расстрелы предоставляется работодателям.
- Поздравляю Вас, Давид Евграфович. – Денис наконец-то сообразил, что к чему. Надо поздравить шефа.
- Спасибо Денис, ответил шеф, доставая из-под стола обрез охотничей двустволки. – только знаешь, надоел ты мне. И рожа у тебя противная, и ноги твои воняют, и вообще…
Плавно и неторопливо шеф навел обрез на Дениса, взвел курки и выстрелил. Тело служащего швырнуло об стену. Затем труп соскользнул на пол, пачкая дорогое ковровое покрытие кровью и элементами внутренностей. Шеф поморщился и взял трубку телефона:
- Оля, пришлите мне сюда уборщицу. И двоих ребят покрепче из гаража. Немедленно. Да, еще... Камера записала то, что произошло сейчас с Денисом?
- Да, Давид Евграфович, все записано.
- Хорошо, тогда сбрось файл в кадры, и скажи им, чтобы обязательно показывали новым сотрудникам. И дайте им понять, что второго предупреждения у нас в фирме не делают.
Главная
