Предыстория Начать придется издалека – с событий, произошедших 21 сентября 2000 года в подмосковном городе Солнечногорске. Тогда тамошние власти повысили квартплату в 3 раза (в те годы тарифы повышали не строго 1 января каждого года, как сейчас, а кому когда придет в голову). РКРП (тогда еще не РКРП-РПК, а просто РКРП) объявила в городе митинг протеста. Собралось около полутора тысяч человек. Организаторы хотели ограничиться просто митингом – они не знали, что возможна такая эффективная форма борьбы, как перекрытие расположенного рядом Ленинградского шоссе. То есть, конечно, и партийцы, и простые граждане слышали, что где-то там в Сибири шахтеры перекрывали железные дороги – но ведь это же было где-то далеко и давно, а мы слабые, за нами нет железных батальонов пролетариата. Жители же, у которых просто не было денег на оплату тарифов, не воспринимали аргументы про железные батальоны пролетариата, и требовали перекрытия дороги. И несмотря на довольно вялые возражения организаторов митинга – успешно перекрыли! После чего мэрское решение о повышении тарифов было отменено. Не без гордости отмечу, что я тоже внес немалый вклад в перекрытие: в своем выступлении рассказал гражданам о случаях перекрытия как об успешной форме борьбы и после митинга повел людей на перекрытие.

21 сентября 2000 года стало началом выхода Московской организации РКРП да и, наверно, всей левой оппозиции из затянувшегося кризиса. До этого коммунисты были деморализованы постоянными поражениями в борьбе с ельцинско-путинским режимом и попросту боялись народа, сосуществуя с народом в двух параллельных мирах: левая тусовка отдельно, страна и народ с их проблемами отдельно. После 21 сентября  2000 года мы все увидели: все-таки МОЖЕМ! Можем проводить массовые акции не только для себя, но и для народа, можем вести народ за собой, можем говорить с властями с позиции силы!

Однако оппортунистам, правившим тогда московской парторганизацией, это всё было не интересно. Они завели на меня персональное дело, требуя исключить из партии. Именно за перекрытие. Якобы кто-то из них принял решение не перекрывать. Было ли решение «не перекрывать» в действительности – так никто и не знает, по крайней мере в протоколах подобного решения нигде не сохранилась. Но оппортунисты были в реальном шоке: это же провокация! Партию запретят! Нас всех посодют! (Сегодня некоторые оппортунисты тоже мне угрожают исключением именно за проведение массовых акций – мол, я проводил эти акции, хотя они, руководствуясь страхом – ниже я докажу, что именно страхом – за пару дней до акции решили ее не проводить). Тогда, впрочем, исключить не рискнули, поскольку дело-то было абсолютно ясное. Однако при обсуждении вопроса один из московских вождей оппортунистов Ю.М.Мартынов произнес примечательную фразу: «Подмосковье сегодня доведено до крайней точки кипения. И поднять его было бы нетрудно. Но мы этого делать не будем!». Ну, куда мы посылаем указания про «не будем» - это вы все уже поняли. А вот слова про то, что Московская область является перспективной для социального протеста, были взяты нами заметку.

В течение последующих лет мы проводили акции в различных городах Подмосковья – как самостоятельно (Воскресенск, Раменское, Ногинск, Троицк, Королёв), так и вместе с другими организациями в ходе ежегодных акций «Антикапитализм». Соответственно, накапливался опыт в работе с населением, с изготовлением и распространением агитпродукции и т.п. Как получилось так, что из всех городов Московской области выбор пал именно на Химки – об этом подробно рассказывается в статье «Вандализм химкинской администрации: взгляд с точки зрения интересов НПО им. Лавочкина», к которой мы и отсылаем интересующихся подробностями.

То есть акция была «несанкционированной» по их буржуазным понятиям. Хотя с точки зрения закона лазейка для проведения акции была: закон разрешает проводить собрания без уведомления. А мы проводили свою акцию под видом собрания. Сегодня вы не поверите, но тогда акция прошла без полицейских репрессий: несколько сотрудников милиции стояли в сторонке и не вмешивались. И это в Химках! На «несанкционированной» акции! Гуманизм милиции объяснялся просто – это было еще до того перекрытия.

Но хотя акция была «несанкционированной» со стороны государства, она была санкционированной со стороны партии. Причем в кратчайшие сроки. 3 декабря бюро МК РКРП-РПК одобрило план проведения акции, а 9 декабря она была уже проведена. Как успели уложиться в такие короткие сроки? Очень просто. 4-5 декабря был решен вопрос с печатью листовок с призывом на акцию, 5-7 декабря они были распространены. Полторы тысячи экземпляров. За 48 часов. Если захотеть, то это нетрудно. Это вам не эти… сами знаете кто, которые напечатают пачку листовок, а потом не могут их распространить неделями. Вот видите, как всё просто, если не заморачиваться с уведомлениями!

Вы спросите: а как же партийцы дали добро на проведение акции, если заведомо знали, что она без всякого уведомления (судя по срокам)? Очень просто. Московскую партийную организацию в то время возглавлял Анатолий Викторович Крючков, который придерживался революционной линии. Сегодня его отсутствие в наших рядах заметно ощущается.

Сразу же после акции началась работа с полученными контактами. Следующая акция была намечена на вторую половину января 2005 года. Однако известные события внесли свои коррективы.  

Вопреки расхожему мнению, в том самом перекрытии в Химках 10 января 2005 года (равно как и в перекрытии в Солнечногорске за день до этого) я, увы, не имел возможности участвовать. 15 января, через 5 дней после этих событий, в Химках состоялся огромный стихийный митинг. Опять же, естественно, без всяких «заявок». Времени не было на всякие там «заявки». Мэр Химок (тогда еще его должность называлась «глава Химкинского района») В.Стрельченко пытался сорвать митинг, назначив на это же самое время собрание граждан в одном из городских ДК. Ему подпевала КПРФ, которая тоже звала свою паству не на «провокационный» митинг, а на то собрание. Это сейчас КПРФ (а также еще с полдюжины разных организаций и людей из Химок) утверждают, что именно они тогда повели народ на перекрытие. Тогда же все (и КПРФ в первую очередь) всячески открещивались, мол мы ни при чём. Однако народ все равно пошел не в ДК, а на площадь. Собралось не менее 2-3 тысяч человек. Стрельченко ничего не оставалось, как выйти на митинг и заявить людям, что он полностью поддерживает все их требования. Дошло до анекдота: Стрельченко выразил благодарность участникам перекрытия, которые «поставили перед государством вопрос о необходимости корректировки закона о монетизации». Чтоб у вас не возникло симпатий к Стрельченко, отмечу, что в то же самое время по его указанию уголовный розыск занимался «выявлением участников перекрытия» и чинил разные неприятности тем, кого удавалось «выявить».

В те дни, однако, напряженность в городе ослабла – типа, власть же нас услышала и поддержала, что еще надо. К тому же для развертывания работы в городе тогда просто не было времени – в январе-феврале 2005 года в каждый выходной день, а иногда и в рабочие дни, мотались по всей Московской области, участвуя в проходивших то тут, то там народных выступлениях. Иногда было так: на одно и то же время запланировано несколько акций в разных городах и приходилось выбирать, в какой лучше поехать.

К Химкам пришлось вернуться после ставшего нам известным неслыханного по цинизму деяния местной администрации. 18 февраля 2005 года местная официальная газета «Химкинские новости» опубликовала воззвание к населению тогдашнего заместителя главы администрации по ЖКХ Ю.Уланова. Воззвание было посвящено возмущению людей ростом тарифов ЖКХ и говорилось там следующее: «мы вынуждены повысить тарифы по таким-то и таким-то причинам, пожалуйста, отнеситесь с пониманием к необходимости платить больше, а кто не будет платить, тех выселим за неуплату». То есть мы к ним отнеситесь с пониманием, а они к нашей невозможности платить не будут относиться с пониманием. Это воззвание ясно показало, что химкинские власти отказались от своей поддержки народных требований (которую они вынуждены были демонстрировать во время январского революционного взрыва). Несколько месяцев спустя хам Уланов был все-таки отстранен от должности. Надо понимать – не без нашего участия.

- с каждой проведенной акцией увеличивалось количество их участников, появлялись новые контакты, у нас вырабатывался определенный опыт, в том числе знание приемов властей по срыву акций и способы противодействия им. Это давало все основания утверждать, что одна из следующих массовых акций приведет к действительно серьезным результатам

- начиная с некоторых пор, все акции в Химках мы стали проводить исключительно с подачей уведомлений. На этом настояли как наши партийцы (для которых несанкционированная акция – это нечто дикое), так и одна из местных оппозиционных газет, которая соглашалась напечатать анонс о митинге исключительно в том случае, если он будет санкционированным. Как оказалось впоследствии, это было зря. Во-первых, все равно в большинстве случаев подаваемые уведомления власти либо незаконно отклоняли, либо просто игнорировали факт их получения (как было 11.03.2005, 26.05.2006 и 22. 04.2007). Во-вторых, дела с уведомлениями нередко приводили к конфликтным ситуация, о чем еще будет сказано ниже.

В январе-феврале каждый год отмечается рост числа протестных акций – потому что власти взяли традицию повышать тарифы с 1 января каждого года. В 2006 году социальный протест в начале года был не таким мощным, как в 2005-м, но тоже был. И мы, естественно, в январе-марте 2006 года тоже проводили много акций, но не в Химках – во-первых, по причине занятости на иных территориях (в тот период участвовали в акциях в Ногинске, Климовске, Королёве, Москве, Истре, Дубне – перечисляю в хронологическом порядке). Во-вторых, потому что в январе-марте несколько митингов в Химках проводила КПРФ. То есть по своей инициативе местная организация КПРФ митинговать не стала бы – они там дружат со Стрельченко и лишний раз злить его не будут. Но тогда КПРФ несколько раз назначала свои «общероссийские акции», и химкинским КПРФникам надо было митинговать для отчета. Их митинги происходили по традиционной схеме: выступал представитель администрации (как правило, это был новый зам по ЖКХ Валов), который говорил: «я полностью поддерживаю ваши требования против роста тарифов, но ничего сделать не могу, поскольку это не мы, а федеральный центр повышает».

Следующую акцию протеста, намеченную на 8 апреля 2006 года, мы решили застолбить за собой. Чтобы никто не составил нам конкуренцию, уведомление подали ровно за 15 дней. Как ни странно, на этот раз удалось не только согласовать с администрацией место проведения в установленные законом сроки (3 дня с момента подачи уведомления), но и даже получить бумагу с разрешением.

Действия же КПРФ в ходе тех событий носили характер явного сговора с властью, причем сговора с нарушением закона. ли КПРФ в действительности уведомление на тот митинг – неизвестно. Учитывая, что КПРФ в Химках находится в хороших отношениях с администрацией, становится понятно, что если бы за этот период КПРФ подала свое уведомление, то администрация с радостью воспользовалась бы этим, чтобы воспрепятствовать нашему митингу. КПРФ если и подавала свое уведомление, то только после того, как у нас было всё согласовано. В таком случае, согласно закону, администрация должна была либо предложить КПРФ другое место для проведения своего митинга (поскольку они подали уведомление позже),  либо связаться с обоими сторонами и согласовать вопрос о совместном проведении мероприятия, как это делается в Москве. Ни того ни другого сделано не было. Тем не менее за несколько дней до митинга можно было встретить единичные листовки от КПРФ, призывавших к митингу на это же место и на это же время. Именно единичные – то есть выпущенные не массовым тиражом, а для виду.

У нас же на этот раз количество листовок по оповещению населения превзошло всё, что было до того и что было после. Количество расклеенных листовок (менее чем за неделю) вышло на отмету 1000 штук и позволило охватить весь город, за исключением самых уж отдаленных районов. Сейчас уж не помню, сколько листовок было для ящиков, но не меньше 2 тысяч, а может и все три. И результат оказался налицо – собралось, по словам свидетелей, очень много людей, не менее нескольких сотен. Правда, мы узнали об этом уже потом со слов свидетелей, т.к. комсомольцы, прибывшие на место митинга, были задержаны милицией до его начала. А навстречу собравшимся людям вышли соглашатели из КПРФ и вместе с представителями администрации затянули свою традиционную песню, что «местные власти не виноваты».

По итогам акции стало ясно: наших ресурсов достаточно, чтобы собрать большое количество народа на акцию. А вот чтобы обеспечить проведение и не допустить срыва – то надо продумать меры безопасности.

Постоянный перенос связан был связан с тем, что в тот период имелись сложности с материальным обеспечением акций. Да, проведение акции требует средств: во-первых. На печать листовок – ограниченным тиражом можно напечатать бесплатно, но таким, каким нужно – для этого требуются средства. А вот решение этого вопроса летом-осенью 2006 года постоянно откладывалось. Наконец, на последние числа октября была намечена общероссийская акция Союза координационных советов (СКС) против реформ ЖКХ (ежегодно СКС летом анонсирует общероссийскую акцию протеста на сентябрь, но когда сентябрь приходит, то оказывается, что ни о какой акции еще никто не думал, наконец в конце сентября – начале октября собираются и назначают общероссийскую акцию на конец октября). Используя факт решения СКС об общероссийской акции, удалось наконец убедить родную партию в необходимости оказать материальную поддержку для печати крупного тиража листовок.

В Химках митинг в рамках этой акции прошел 29 октября. Как редкое исключение, он был «санкционированный», однако без произвола властей не обошлось: несколько единоросовских активисток пытались сорвать митинг, крича, что «при Стрельченко всё хорошо», а одного участника митинга из АКМ-ТР задержали за то, что он якобы был в нетрезвом состоянии («нетрезвое состояние» его заключалось в следующем: задержав товарища, менты в отделении предложили ему выпить водки (сами понимаете, предложение такого рода, от которого невозможно отказаться), и только после этого повезли на экспертизу). Тем не менее, на этом митинге удалось получить много новых контактов. Однако число собравшихся оказалось меньше, чем ожидалось: во-первых, потому что при подготовке общероссийской акции пришлось разрываться на несколько населенных пунктов: восстановить позиции в Климовске и создать комитет спасения в Щербинке (из этого тоже был сделан вывод: нельзя назначать несколько акций на рядом расположенные даты). Во-вторых, мы  слишком переоценили предложения о помощи со стороны организации: несколько комсомольцев действительно принимали участие в расклейке листовок к акции, однако помощь от них была слабая: не проходило двух часов, как начинали домой проситься.

После митинга 29 октября 2006 года были тщательно проанализированы все недостатки, и к следующему митингу (опять же в рамках очередного этапа общероссийской акции СКС), намеченному на 9 декабря 2006 года), были предприняты меры к исправлению недостатков:

- заблаговременно была проведена мобилизация необходимых финансовых ресурсов;

- проведена разведка внутренних коммуникаций здания бывшего кинотеатра «Юбилейный» (около которого традиционно проходили митинги);

- перед акцией был проведен полный обзвон по всему списку всех имеющихся в городе контактов.

Надо сказать, что в пользу проведения акции протеста говорило и то обстоятельство, что местные власти душила большая жаба, и они повысили тарифы ЖКХ, не дожидаясь 1 января. То есть 1 января тоже повысили, но в конце ноября устроили еще и внеплановое повышение, открыв некое частное ЕИРЦ.

Тогда, однако митинг сорвался по причине того, что утром 7 декабря в процессе раскладки листовок по почтовым ящикам меня задержали и назначили административный арест на 15 суток. То есть принять участие в митинге 9 декабря я не имел возможности. А партийцы и комсомольцы мало того что 9 декабря сами не догадались прийти на назначенный митинг и потребовать моего освобождения (не говоря уже о том, чтобы распространить оставшиеся в штабе листовки), но и приняли решение на него не ходить Хотя некоторое количество объявлений уже было распространено! (и потом еще будут обвинять меня в единичном случае неявки на анонсированную акцию!). При этом  собралось много людей – по разным данным, от 100 до 500 человек, хотя листовок было распространено очень мало.

Что делать дальше? Лично для меня вопросов не возникало: если 9 декабря сорвалось, значит, назначать следующую акцию на другое время. Тем более что с 1 января произошли традиционные ежегодные повышения тарифов на ЖКХ и всё прочее.

Для проведения акции протеста в это время были серьезные причины: с 1 апреля 2007 года в Московской области плата за проезд в городском транспорте была повышена до 15 рублей. По-вашему, 15 рублей за одну поездку – это нормально? Если вы нормальный человек, то скажете, что это беспредел в натуре и что надо реагировать. Ну а где ж еще реагировать, если не в городе, где мы давно ведем работу.

На митинг, как водится, подали уведомление. Естественно, администрация попыталась намеченный митинг противозаконно запретить. И что вы думаете? Тут же партийное бюро, вслед за буржуйской администрацией, принимает решение о запрете проведения митинга 8 апреля. Когда я пытался объяснить: как вы не понимаете – НУЖНО проводить акцию протеста! Когда такое наглое повышение – нельзя не реагировать! Тогда Батов (громче всех выступавший за запрет митинга) презрительно заявил: «Ну, у Буслаева каждый день революция». Типа, подумаешь, какое-то там повышении платы за проезд, мы, кАренные мАсквичи, любую плату за проезд можем себе позволить. И, кстати говоря, действительно могут. Уже не раз мне приходилось наблюдать анекдотичную сцену: когда каких-либо кАренных мАсквичей судьба заставляет посетить населенный пункт за пределами МКАДа, то они настойчиво предпочитают ехать туда на автобусе за деньги и в пробках, хотя гораздо быстрее и удобнее было бы бесплатно доехать на электричке.

Вы спросите: почему же до того случая моего задержания на 15 суток партийцы свободно давали добро на любые акции, несмотря на запреты властей и даже на отсутствие уведомлений, а после того случая вдруг стали вслед за властями запрещать все те акции, которые власти считают «несанкционированными»? Думаю, ответ очевиден.

Позже оппортунисты пытались меня обвинять в проведении акции 22 апреля. Хотя обвинения были бессмысленны: альтернативы проведению митинга 22 апреля не было. Потому что другой подходящей даты не оставалось. А о том, чтобы не проводить вообще – так вопрос не стоял. В принципе.

Вначале были сомнения: уместно ли совмещать дату акции протеста с Днем рождения В.И.Ленина? Левые активисты в этот день обычно проводят свои ритуальные акции, а простые люди, заслышав про намечающийся митинг 22 апреля, подумают, что речь идет именно о такой ритуальной акции. В результате ни те, ни другие на митинг протеста в этот день не пойдут. Впоследствии, однако, оказалось, что «случайное» совпадение даты митинга с красным днем календаря оказалось правильным: оказалось, что можно и нужно отмечать знаменательные даты не ритуальными акциями, а борьбой. Во время ритуальных акций типа «первого-мая-седьмого-ноября» часто любят произносить такую же ритуальную фразу, что «сегодня не праздник, а день борьбы». В реальности же Днями Борьбы были лишь единицы из этих дат – 7 ноября 1991, 23 февраля 1992, 1 мая 1993… Сегодня в один ряд с этими датами мы смело можем поставить и 22 апреля 2007.

Однако всё разъяснилось на судебном заседании по делу Володара Коганицкого (о котором речь ниже). Когда защита направила официальный запрос о судьбе этого уведомления, то поступил ответ, что под этим входящим номером (а именно, под №723) никакого документа нет. Под номерами от 1 до 722 все документы есть, под номерами от 724 и далее чуть ли не до 2000 - все документы есть, и только под №723 ничего нет! Что и следовало доказать - чиновники принялди уведомление, но не пустили его в дело, а сделали вид что не получали. Если бы действительно наша копия уведомления была поддельной, то под этим номером был бы какой-нибудь «настоящий» документ. Для химкинской администраци такое поведение не новость: подобные махинации с уведомлениями с их стороны уже имели место в ходе акций 11 марта 2005 и 26 мая 2006 года.

Параллельно с подготовкой этого митинга произошли два события, которые подтвердили правильность решения о проведении митинга в Химках именно 22 апреля.

Во-первых, это разразившийся как раз в те дни скандал вокруг перезахоронений - когда ночью 17 апреля власти разрушили захоронения героев войны у ленинградского шоссе, чтобы освободить место под строительство коммерческого объекта. Сегодня уже общеизвестно, что именно эти деяния химкинских властей тогда вдохновили эстонских фашистов на «окончательное решение проблемы» с Бронзовым Солдатом. Еще тогда мы удивлялись: химкинские власти - они что, самоубийцы? Какой им смысл совершать такое, мягко говоря, непопулярное деяние всего за несколько дней до митинга, на котором вопрос неизбежно будет поднят? Вероятно, всё дело в том, что власти полагали, что пипл схавает. Не схавал...

Еще одно событие, пришедшееся на те дни - намечавшееся переутверждение Громова в должности губернатора. Скандал с перезахоронениями и последовавший скандальный митинг чуть было не сорвали переутверждение Громова. Говорят, Путин орал на Громова: «Что вы там с вашими стрельченками себе позволяете?». Чтобы остаться губернатором, Громову пришлось «заинтересовать» персонально Путина. Злые языки утверждают, что количественный размер этой «заинтересованности» составил 300 миллионов. Не помню точно, в каких единицах измерения. Те же злые языки утверждают, что Громов выместил моральные и материальные потери на Стрельченко, при свидетелях надавав тому по мордам. Так что понятно, почему химкинские менты устроили тот погром в электричке - властям было за что бороться.

Но самое главное наше достижение в ходе того митинга, которого не удавалось достичь никогда раньше (и никогда позже) - милиции не удалось сорвать митинг! То есть в самом начале менты попытались как обычно задержать организаторов, но собравшиеся люди не дали им это сделать. По окончании митинга организаторы попросили собравшихся во избежание полицейских репрессий (известно же, что милиция любит нападать на участников митинга тогда, когда они расходятся) проводить их до станции. Ранее на такую просьбу откликалась лишь небольшая часть собравшихся. На этот же раз практически все люди, пришедшие на митинг, огромной демонстрацией направились к станции. Всё это было огромным шагом вперед. Можно сказать, что социальный взрыв почти состоялся. И состоялся бы без слова «почти», если бы собралось еще больше людей. Что вполне возможно - как показал анализ результатов митинга, наш ресурс по оповещению населения еще далеко не исчерпан.

И еще один существенный вывод. После этого митинга, когда менты в результате погрома в электричке в Сходне задержали пятерых участников митинга, то их, продержав сутки в отделении, выпустили на следующий день, назначив суд на 2 мая. Так вот, жизнь показала правильность моего предложения - 2 мая вообще не ходить на суд. Увы, тогда это предложение не было поддержано ни остальными четырьмя фигурантами дела, ни нашими родными оппортунистами, которые воспринимали как аксиому, что на суд надо идти. Во-первых, всех пятерых не стали бы доставлять приводом. Во-вторых, 2 мая менты развели всех нас как лохов, использовав наше присутствие для того, чтобы подчистить свои протоколы и сделать их пригодными для суда. А не пришли бы мы 2 мая на суд - и не было бы сшито административного дела, т.к. протоколы были никуда не годные. Учил же вас дедушка Ленин - не надо ходить на буржуазные суды! Слушайтесь дедушку Ленина, он плохого не посоветует!

Во-первых, сами по себе все эти события с перезахоронениями и угрозой для режимов Громова и Стрельченко создавали большой общественный резонанс, который нельзя было не использовать для дальнейшего ослабления положения этих властей. Во-вторых, по итогам митинга было заведено уголовное дело на одного из его участников активиста АКМ Володара Коганицкого за то, что он якобы зверски избил подполковника милиции и зама главы администрации, что, как теперь известно, абсолютно не соответствует действительности. Про это дело тоже было много публикаций. Поскольку статьи, вменяемые товарищу, угрожали лишением свободы, стояла задача - этого не допустить. По опыту подобного дела в Ногинске в 2003 году было абсолютно ясно, что одних только юридических мер защиты явно недостаточно.

Чтобы добиться результата - в данном случае прекращения уголовного преследования - надо действовать теми способами, в которых мы сильнее других. Тут можно выделить два направления:

1) информационное (создание общественного резонанса в СМИ, интернете, массовой аудитории, установление контактов с противниками режима Стрельченко, способными повлиять на ситуацию)

2) мобилизация населения через имеющихся у нас сторонников на решение проблемы через массовые акции.

По всем этим напрвлениям проводилась работа. Перед каждым очередным судебным заседанием (16 июля, 13 августа, 27 августа, 28 сентября и далее) осуществлялась мобилизация населения - как через обзвон имеющихся у нас контактов, так и через распространение в городе массовых тиражей листовок (в которых давалась информация как по этому делу, так и по иным актуальным проблемам города и страны). Результат был налицо - практически на всех заседаниях суда была большая группа поддржки, приходившие жители полностью заполняли весь зал. Именно поэтому удалось избежать лишения свободы. Это стало поражением администрации - поскольку власти явно хотели устроить «показательный процесс» над «экстремистом» с посадкой на несколько лет. «Показательный процесс» получился, но не в том направлении, в каком рассчитывали власти.

Как уже говорилось выше, одних только юридических мер для решения судебной проблемы было недостаточно. Меры информационного воздействия и поиска необходимых контактов тоже не давали 100%-ной гарантии успеха. Поэтому возникла необходимость провести массовую акцию. Без уведомления, в виде собрания. Очередное заседание суда было намечено на 26 октября, а акция была намечена на 20-е.

Однако провести акцию в полную силу (хотя бы на уровне 22 апреля) не вышло. По ряду причин. Во-первых, как водится, партийцы и комсомольцы не проявили энтузиазма по поводу планов проведения акции. Даже те товарищи, которые принимали участие в судебном деле, почему-то предпочли ограничиться только юридическими действиями. Во-вторых, и враг перешел в наступление - городская администрация применила ряд новых мер по борьбе с расклейкой объявлений (речь идет в первую очередь о т.н. «ООО «Чистый город»). В-третьих, погодные условия в день акции тоже не благоприятствовали ее успеху. В итоге людей собралось слишком мало, а «правоохранителей» - слишком много.

Шанс вернуть позиции возник в начале ноября, когда к нам обратились товарищи из инициативной группы «В защиту Химкинского лесопарка» с просьбой помочь с подачей уведомления на проведение митинга. Митинг был намечен на 17 ноября. Бюро МК РКРП-РПК одобрило идею проведения митинга. Уведомление было подано своевременно, специально для любителей законности я на этот раз позаботился о наличии копии уведомления с синей печатью. Однако химкинские власти изменили бы сами себе, если бы не попытались этот митинг сорвать – на этот раз они надавили на одну из местных жительниц, подписавших уведомление, чтобы она отозвала свою подпись. В связи с чем провести акцию именно 17 ноября не вышло.

Возник вопрос: а как же тогда быть с партийным решением, наметившим митинг на 17 ноября? Если вообще никакой акции не проводить - то это будет злостное нарушение партийной дисциплины, поскольку было решение проводить. А если проводить, то 17 ноября не получается, и это тоже будет нарушение дисциплины, поскольку было решение проводить именно 17 ноября. Однако, согласитесь, если вообще не проводить - это будет нарушение куда более злостное, чем проводить, но в другую дату. Поэтому вывод был - проводить.

В качестве единственной даты для проведения акции оставалось 24 ноября. Так как это был последний остававшийся выходной день до выборов (точнее, было еще воскресенье 25 ноября, но на него была запланирована другая акция - День гнева в Москве, в котором в обязательном порядке надо было участвовать).

Конечно, мы бы с радостью вообще игнорировали выборы, ибо они только отвлекают от дел. Но выборы несут с собой существенную гадость: по их итогам власть устраивает пропагандистскую кампанию, что «народ поддержал единую россию с ее антинародными реформами», а такая пропаганда мешает нам в борьбе против этих самых единоросовских антинародных реформ. Поэтому такие результаты надо предотвращать. То есть выборы сорвать. Наилучший путь к их срыву - это т.н. «кировский вариант бойкота» (по образцу акции бойкота выборов Путина в городе Кирове 15 января 2004 года): когда люди собираются, выдвигают актуальные для них социальные требования и говорят: если не выполните наши требования - то мы не пойдем на выборы.

Вот с этими целями в Химках и было проведено собрание 24 ноября. Проведение акций такого рода было предписано решением ЦК РКСМ(б) о выборах:

Вот во исполнение этого решения ЦК РКСМ(б) и была проведена акция в Химках 24 ноября. Естественно, нашлись оппортунисты, которые пытались сорвать акцию, издавая - вопреки решению ЦК! - какие-то идиотские постановления о ее запрете, а теперь и вовсе угрожающие меня исключить за... проведение этой акции! Прямо как в Солнечногорске, с рассказа о котором и началось наше повествование.

Тем не менее акция состоялась. Без полицейских репрессий, конечно, и на этот раз не обошлось, но и агитационная кампания в связи с акцией прошла успешно, свидетельством чему является то, что в Химках по итогам выборов показатели «Единой России» оказались одни из самых низких в области. Вот - конкретный результат работы, имеющий количественное измерение. Следует ожидать, что позиции Стрельченко еще сильнее подорвутся и его могут убрать в ходе продолжающихся разборок во власти.

Но независимо от всех этих разборок будем готовиться поднять народный протест, который будет неизбежен в связи с очередными ежегодными повышениями.