Тешебс - есть такой санаторий, но есть и давший ему имя посёлок. Типичный южно-деревенский пейзаж: центральная улица, сады. Отсюда в этом году и начался наш экстремальный путь в лагерь Че. Надо отдать должное обстоятельствам и организаторам, каждый год процедура высадки "красного десанта" выглядит по-новому. За четыре года приглядевшийся к Архипо-Осиповке, я ожидал уже знакомых перекрёстков и признаков приближения курортной зоны, ленивых пешеходов в купальных костюмах, но высадились мы значительно раньше, действительно посреди деревни, не предвещающей никакого экстрима. Сонливые бабушки у калиток, продающие плоды своих садов (вспоминается классическая фраза героя Папанова из фильма "Берегись автомобиля": "Я торхую кулубныку уыручунную собственными рукамы!")... Осы, норовящие приземлиться на сладко пахнущие ещё городскими парфюмами кожи комсомолок...

Короче говоря, ничто в знойном, засиженном осами Тешебсе не предвещало дальнейшей и последней части путешествия в лагерь Че - для новичков, чувствующих себя первооткрывателями. Мы-то, прибывшие ночью в Краснодар, знали что путь уже проложен - и на крутых склонах, ведущих к Черкесской Щели, в минуты нашего отдыха толкают к месту проведения лагеря свои автомобили такие известные в кругу посвященных "двигатели" "красных" инициатив как не нуждающийся в представлении Илья Пономарев и ветеран левого движения (с 1993-го года) Денис Тихоцкий. В лагерь была заброшена вся матчасть, остальное везли мы с собой, на обычном рейсовом автобусе, в обычных рюкзаках. Например, АКМ (не организация тут имеется в виду). Но об этом чуть позже.

Мама Франчески встретила нас в Краснодаре в пустой квартире весьма тревожно: "Дима, ну вы уже в курсе?". Я готов был сесть на пол вместе с рюкзаком и услышать, что всех разом "повязали", поэтому так и пусто на "вписке" - но испуг оказался преждевременным. Речь шла всего лишь о трудностях на подъзде к лагерю - особенно ночью... Утром же мы, сгруппировавшись с остальными активистами поспешили на место. ДПСники на въезде в Адыгею долго пробивали по базе наши паспорта, захваченные впрок с собою журналисты уже готовились давать новости о таком раннем препятствии левым инициативам, но паспорта всем пассажирам автобуса, половина которых была "красная", менты все же вернули без претензий. И вот мы в Тешебсе, а ожидание грузовика, который должен нас вместе с вещами забросить в лагерь, затянулось.

Экстрим-грузовик

Мое предложение, обращенное к Франческе, пойти прогуляться вдвоём вперёд - как бы навстречу грузовику (которого мы ждали, как выяснилось вскоре, в совершенно случайном месте) - оказалось очень своевременным. Далее на выезде из Тешебса открылась картина вполне в стиле "Берегись автомобиля": именно того, шестидесятнического поколения ЗИЛ мирно стоял на обочине. Я сперва и не думал, что он на ходу (мало ли в этой глуши антквариата?) - такие низколобые и толстоколёсые грузовики были на службе Советской армии в фильмах о солдате Бровкине, о целине, в общем - о славном, но весьма далёком прошлом. Мы заглянули с Франческой за грузовик и обнаружили там в тени пьющего парное молоко товарища Пономарева и усатого шофёра из Черкесской Щели. Встреча была тут назначена, оказывается. Весёлые, но легкоустранимые при помощи коллективного разума, неувязки нас давно не огорчают - как не огорчали они и Че Гевару в его последнем боливийском путешествии...

Загружались в грузовик тоже весело, фотограф "Газеты" Денис ловил смачные кадры - девчата этого не одобряли, в лёгких предкупальных одеяниях своих карабкаясь в кузов... Поехали с ветерком, но самое интересное и красивое уже не было связано со скоростью: старенький ЗИЛ с полным кузовом пассажиров преодолевал такие крутые подъёмы и сползал по таким не менее крутым спускам, что сказать тут "дух захватывало" значит ничего не сказать. Вот в этот момент все и ощутили, в какой лагерь они едут в кузове вполне себе военного, цвета советского хаки ЗИЛа.

Солнечная красота мелколесистых склонов и плоских каменистых вершин, за которыми все предчувствовали появление моря, чередовалась с острейшими ощущениями пассажиров экстрим-ЗИЛа. Склоны - долгие и почти отвесные - советский грузовик преодолевал профессионально цепко. Ругайте нынешний загибающийся автопром эРэФии, а вот этого, олдово-советского тяжмаша - не ругайте, ибо тут и любой внедорожник так уверенно не проехал бы. Ей-богу, этому поколению советских машин были бы под силу не только собки Маньчжурии, но и мировая революция на других континентах - не удивлюсь, если они остались на Кубе и в других "красных" точках высадки социализма в ХХ веке.

Все ждали, когда же потребуется "ручник". Не потребовался - хотя, на пыльной узкой дороге удержаться с таким грузом в прямом смысле не легко. Приехали быстро, полные впечатлений и пополненные адреналином, который с этого момента вырабатывался достаточно часто и мощно. На первом же построении, во время открытия лагеря, Илья Пономарев не только объявил минуту молчания памяти товарища Аглера, погибшего во время нападения под Ангарском, но и сообщил, что не исключены аналогичные провокации в отношении куда более известного и традиционного лагеря Че. Время такое да и немало на Кубани найдётся "патриотов"... реакция тут весьма ощутима: учащающиеся разговоры Ткачева о переименовании Краснодара, перенос памятника Ленину ради единоличного воцарения Екатерины близ властных хором, казачье ликование по данному поводу... И уж непосредственная дружба местных властей и ментов с погромщиками явление довольно обыденное - ничего не стоит без особой "засветки" интересов местных кошельков устроить погром в любом неугодном лагере "несогласных". Тревожная нота не изменила позитивного настроя участников лагеря, но и послужила камертоном в тех эпизодах, что стали развитием данной темы. Быть на чеку - норма лагеря Че.

Хепенинги и разборки

С каждым днем в лагерь стягивалось все больше участников. Приехали и московские антифа-активисты, частично из АКМ. Весёлая троица в первую же ночь устроила стёбную импровизацию со свечками, прошествовав от своих палаток до костра под пение на мелодию "Боже, царя храни" экспромта, из которого массам запомнилось только что-то вроде "зюганствуй над нами...". Я и коллега-журналистка из "Газеты", в силу специфической до того момента занятости, увидели сие шоу издали, от жёлтой палатки. Но развитие экспромта наступило незамедлительно - поселившийся особняком на отдельном холме партайгеноссе Пильщиков (персонаж комический, как бы из СКМ и еще более как бы левый, бредящий каким-то Четвёртым рейхом - которого, понятное дело, серьезно вопринимать не стоит), словно услышав глас Божий, проснулся, и на мелодию "Боже царя" пошмыгнул к костру, весьма дословно напевая давнишний и непопулярный текст. Он-то не понял, что всё это хохма.

Однако не всё было так весело во внутренних конфликтах, которые по обыкновению сопровождали работу лагеря - на это никто не сетовал, проблемы решали по мере их поступления. Но вот троица-антифа под покровом ночи и под набранным на стороне градусом (в лагере - сухой закон) схлеснулась в разговоре уже не с комиком-Пильщиковым, а с Подрезовым. Ей-богу, фамилии это не выдуманные - хоть и вполне соответствуют ролевому поведению действующих лиц. Подрезов - человек обычно весьма молчаливый, держащийся с достоинством, напоминающий внешне молодого располневшего белого офицера - объявил вендетту леворадикалам и оскорбил память Че (все они были нетрезвы, сообщим для порядку и правдивости). А уж тут ему была назначена "стрелка" вне лагеря, на которую Подрезов явился с ножом и вскользь, рукоятью подрезал АКМовца, на лбу у последнего осталась широкая ссадина, но и рука Подрезова пострадала от ударов вооружившихся камнями антифа. Надо отдать должное активистам СКМ из Липецка - они как третейские судьи,  вникнув в суть конфликта, организовали мгновенную эвакуацию вооружившегося холодным оружием "эпицентра раздора" из лагеря. Понятное дело, антифа ему обещали вторую серию.

Утром на линейке был разбор полетов, и меньшая часть лагерников выразила мнение, что антифа тоже должны покинуть лагерь за грубейшее нарушение дисциплины, идеологическая подоплека конфликта бралась в расчет, поэтому большинство все же предложило ребятам остаться и нести за провинность трудовую вахту. Сами же антифа решили, что быть в тягость здесь кому-то им в лом", и встали отдельным лагерем ближе к морю, откуда даже устпели съездить на футбольный матч в Краснодар в поисках реальной драки, но вернулись ни с чем. В общем, их отдых в стиле "ой" вполне удался - свой лагерь они озаглавили символом "серп и совок" и назвали лагерь "Зюгановцы", что и послужило комической подоплекой следующего сюжета, а затем и причиной самоисключения из СКМ подмосковного товарища.

Как раз в момент утреннего разбора ночных полётов и наивысшего нервного напряжения масс в лагерь пришёл тяжело гружённый рюкзаком активист Левого фронта молодежи Загорска и тамошний секретарь СКМ Вадим Михайлов. Его появление Галя Дмитриева из РРП сразу же прокомментировала как "визит главного скандалиста левого движения". Развития именно этой дискуссии я не застал, хотя ее последствия до сих пор путешествуют по левым рассылкам. Вадима вскоре выставили из лагеря. Для этого команданте лагеря Денис Тихоцкий "включил вора", что произвело на Вадима, судя по его отклику, очень сильное впечатление - хотя и это было экспромтом, подобным ночному, со свечками. Левые обязаны быть артистами - борьба с Системой "в лоб", без иронии, самоиронии и перевоплощений невозможна. Опять же, вспомним, в каком обличье прибыл в Боливию Эрнесто Гевара.

Админ сайта СКМ Павел Тарасов, хоть и без арматуры, но подключается к "арт-бЫкиннгу"

При этом жизнь лагеря шла своим чередом, и даже Вадим успел поучаствовать в одной из дискуссий. Ребята и девчата купались, занкомились. Вскоре ранним утром мы совершили поход по побережью к бухте Инал, где некоторые "красные" преобразились в голубых. Местные глины, не имея лечебного свойства, здорово красят кожу - а секрет в мыгкости пород, что как солёный пирог составляют скалы побережья. Просто в Инале они оказались в зоне скопелния воды и образовали маленький пруд, издающий весьма неприятный запах сероводорода и немного цемента. Самое смешное, что за удовольствие аки бегемоту погрузиться в эту благородную грязь там берут деньгу. Ну прямо как у Ильфа и Петрова - при этом никакого благоустройства или попыток хотя бы путь к зловонному прудику сделать доступнее не наблюдается. Деньги берут просто так, за то, что пруд огорожен ржавой рабицей. И если за вход в Провал Остап брал деньги чтобы тот не слишком проваливался, то тут брали, видимо, за то чтоб не слишком грязной была грязь. Конечно же, левые зашли по-пиратски, пригнув сетку и презрев денежные знаки (выходя демонстративно из общего входа, ибо бесплатный выход - это вход;-).

В центре скульптурной группы - Паша Фантомасов

Воспитание засланца

Но в лагере жизнь преподносила всё новые сюрпризы. Вскоре юноша, который в 28 лет пожелал (в интернет-общении с организаторами лагеря) вступить в СКМ был разоблачён как засланец. И впрямь, персона вызывала множество вопросов. Рослый, торсАтый, стоящий на линейках в позе американского солдата, парниша явно не интересовался ничем содержательным в лагере - фильмы о Че, Уго Чавесе проходили мимо его очей. Зато вот съемки акций левых, собравшихся в лагере, в Хайлегендаме и прочий "свежак" его интересовал очень. Лично я в его палатке, поставленной точно напротив костра, где все и собираются постоянно, давно приметил странное круглое окошко - точно специально в сетке проделанное для объектива видеокамеры. И ведь была у него видеокамера! Не смотря на то, что в лагере видеосъемка запрещена, он постоянно с камерой мелькал. Ему делали замечания, но парниша их игнорировал. Зато предлагал всем позвонить с его телефона - на редкость работающего даже в лагере, чего не скажешь о телефонах всех прочих лагерников. Наивные люди ставили свои сим-карты в его телеФСБон или же "палили" номера, по которым звонили. В общем, улов у 28-летнего пламенного недоактивиста СКМ намечался неплохой.

Но вот случилось неожиданное - и даже в нём проявились лучшие качества. Маша Коледа (СКМ-Москва), не спавшая несколько ночей и весьма активно помогавшая у костра, дежурным - активистка и общественница по жизни - потеряла сознание, узнав о задежраниях поддержавших забастовку на АвтоВАЗе, разнервничалась... Практически не могла дышать, отнялась рука. Опытные товарищи, во главе которых мгновенно стала товарищ Я, наш инструктор по стрельбе, альпинизму и подводному плаванию, оказали необходимую помощь, вкололи камфору, прослеживали пульс. Вызвали местный УАЗик чтобы вести Машу в больницу - здесь была необходима стационарная помощь, у активистки СКМ давние проблемы с сердцем.

Реальная угроза жизни нашего товарища сплотила всех участников лагеря как во время боевых действий - и это тоже стало учебной ситуацией. Помощь была оказана правильно, Маша вскоре очнулась и весело говорила с друзьями, а тот самый парниша-засланец Иван - заботилво помог донести Машу до УАЗика. Отметим, что это был не первый случай госпитализации в лагере - Галя Дмитриева до этого сломала руку и весь лагерь проходила в гипсе, что мешало ей следить за своей непоседливой дочкой, ставшей "дочкой лагеря Че".

Тень в палатке - тот самый Ваня

Тем не менее, точно вычисленный по поведению Ваня-засланец был в разговорной форме допрошен команданте и товарищем Я, а затем ему предложили мирно покинуть лагерь. Вопросы к засланцу возникали буквально по всем легендам, которые он о себе излагал. Говорил, что воевал в Чечне - наши знатоки-ветераны проверили и выяснили, что топографии и блокпостов тамошних он не знает вообще. Говорил, что живет в Москве, а сам из Краснодара - ни того, ни другого города не знал. И самое главное: желающий примкнуть к левым, он не интересовался никакими идеологическими мотивами, что раскрывало мотивы его. У костра он по мобильному говорил со знакомыми о продаже каких-то "тачек", в общем вел обычные обывательские беседы, далекие от революционной тематики. Явно парниша зарабатывает на жизнь всеми способами, думали свидетели разговоров. Крутой новобранец СКМ...

Уже раскрытый, он не пытался как-либо оправдываться, только сказал, что ФСБ сей лагерь мало интересен (видимо, осведомлен в ведомственных приоритетах на этот счет). Однако уйти с информационным уловом ему не удалось. Простейшая инсценировка - всеобщий выход из лагеря для того чтобы сделать групповое фото на берегу моря - и коротенький шмон в его спецоборудованной палатке позволили стереть с камеры и мобильного всю инфу. Ушёл с чем пришёл. Разве что поучаствовал в благородном мероприятии...

В ожидании налёта

Команданте Тихоцкий и товарищ Я поискали в интернете инфу на его имя и обнаружили, что Ваня-то состоял в РНЕ. С этого начался основной аврал - вечером была выстроена экстренная линейка, и все лагерники узнали, что лазутчик вполне мог представлять здесь не "контору", а "правых", причем самых агрессивных, как раз тех, кто может в любой момент совершить налет на лагерь. Товарищ Я дала инструкции девчатам (паспорта и деньги - в мешочек, в случае нападения - в лес, не мешать бьющимся сторонам, в случае обнаружения сгруппироваться и кричать "Слава России!" и "не бейте, я беременна!") и парням - палатки держать открытыми, под рукой держать оружие, каковым тут может быть только лопата, топор или нож, в случае тревоги всем сгруппироваться, отпор можно давать только прикрывая спину друг друга. Учебный смысл и этой "тревоги" лично мне был очевиден, но даже при малейшей возможности нападения быть на чеку - обязанность всех.

Неожиданно разделенные как перед мобилизацией на войну парни и девчата, еще недавно мирно обнимавшиеся в сумерках и не ждавшие беды, переглядывались, ощущение реальной опасности нависло над лагерем. Команданте лагеря Денис отныне каждую ночь дежурил вместе с основным нарядом у костра: как говорится, спал в обнимку с топором. Разговоры о готовящемся нападении неожиданно для лагерников зазвучали и из кафе в центре кемпинга, там бармен еще за несколько дней спрашивал девчат из «красного» лагеря, много ли их, они завысили количество участников лагеря до 100 человек, на что он ответил - «Ну, тогда вам нечего бояться, а то вдруг тут на вас двадцать скинов прыгнут...». В общем, поводов для тревоги хватало. Но все мобилизовались, и это было вполне в духе лагеря Че - лагеря партизанского, напомним. Ведь и в Боливии окружение крестьянское не было таким уж дружественным, чего ожидал по неверным сведениям от разгильдяя-эстета Режи Дебре Эрнесто Че Гевара. И в один прекрасный день на лагерь нагрянули рейнджеры.

Кандидат в президенты РФ с автоматом в руках

Конечно, ожидания были завышены - трудно было себе представить крадущийся ночью по берегу моря от Архипо-Осиповки отряд скинов, жаждущий расправы над юными и часто не сильно искушёнными в левых делах девчатами и ребятами... Через некоторое время настроение в лагере, как говорится, «улеглось». Приливу позитива способствовал неожиданный визит кандидата в президенты РФ Сергея Гуляева, о чем мы своевременно сообщили. Короткая встреча с ним была интересна, хотя всеобщего, именно всеобщего восторга не вызвала - традиционные упрёки матёрых левых к буржуазно-демократической оппозиции звучали отовсюду, мол, просто борются за кормушку. Но Сергей и не пытался здесь «проводить линию» ОГФ - просто поделился планами по поводу новых маршей несогласных, сказал, что в сентябре в Питере будет опробовано некое «ноу хау», которого власти и полицаи не ждут. Ответил бубнившим свои упрёки, что проще всего сидеть со своей идейностью и партийной принадлежностью на диване, ничего не делая в период борьбы за общедемократические свободы. И правильно ответил.

Важно тут вспомнить, что Сергея в Питере во время выступления на митинге несогласных сбросили с не очень низкой импровизированной трибуны на каком-то этаже. Закалённый в Афгане, он, конечно оправился, хотя травма была серьёзной - но не всякий оппозиционер может похвастаться таким приключением. В лагерь Че вместе с Сергеем пришла и его большеглазая дочка, совсем ребёнок, но явно в будущем красавица. Поскольку возрастной состав участников лагеря был от детсадовского до пенсионного, то среди «красных» девчат дочка кандидата в президенты чувствовала себя вполне уютно.

Ментовская погоня

Однажды днём, когда большинство лагерников купались в море и загорали, одна из краснодарских комсомолок прибежала в лагерь с громким кличем «шухер!». Не было такой команды или сигнала до этого условлено, но реакция не получивших регистрацию девчат была незамедлительна - они сделали всё, как и было сказано на случай нападения бонхедов. Побежали по склонам. До этого команданте лагеря Денис специально возил паспорта всех желающих для получения регистрации, ведь зона действительно приграничная. Но то ли не у всех нашлось для этого 50 рублей, то ли просто некоторые не хотели «засвечиваться» - условные сроки, мало ли что, много интересных людей приезжает в лагерь Че... В общем, приезд ментов стал поводом для нового упражнения - бег по склонам, маскировка в «зелёнке».

Выглядело это вполне комично, хотя для партизанского лагеря надо было бы данное упражнение сделать всеобщим и обязательным. Поднимаясь по крутым и колючим как в Сьерра-Маэстре склонам, комсомолки низвергали, того не желая, камни из под быстро бегущих своих ног. Менты, за которыми бежал и команданте лагеря, восприняли камнепад как умышленный. Однако команданте не зря следовал за ментами - крутые склоны в жаркий день кого угодно доведут до сердечного приступа, Денис на это и нажимал: «Лейтенант, не бросай!». Менты глядели на побледневшего Дениса и видели, что реально ему плохо, а в это время комсомолки и прочие незарегистрированные элементы уходили от погони и прятались. В общем, настичь их не удалось, а менты на прощание просили больше так камнями их не бомбить. Вот и еще одна учебная игра прошла успешно. Правда, команданте действительно не легко дался этот кросс по весьма пересечённой местности. А участница лагеря Че из Ульяновска сильно поцарапала колючими лианами себе ноги, над которыми опять же всесторонне образованная товарищ Я долго потом работала с антисептиками.

Параллельные миры

Но отдых и учёба продолжались. Периодически приходилось по берегу навещать Архипо-Осиповку - ходили за продуктами, в Интернет-кафе... Всякий раз приближение общего пляжа и вообще этой цивилизации вызывало негативнейшие эмоции. В лагере Че уже создалась атмосфера учебно-боевого товарищества и особого содружества с природой, нас окружающей - было с чем сравнивать. Потому и собираемся мы каждый год вдали от так называемого частного сектора и всевозможных баз отдыха, что это «лагерь Че», вполне воссоздающий атмосферу боливийского лагеря «красных» партизан. И точно так же, как было это во времена Че - всегда рядом, не так далеко мир обывателей - прямо на пляже, а если вернуться в Архипку, так и вообще во всю ширь такая «клумба» буржуазности, хоть и не крымско-курортной, но до неприличия изобильной.

Они жрут, пьют на пляже, они волокут к морю с собой всё домашнее, всё от своей пёстрой и ехидной цивилизации, поэтому пляж усыпан после такого «цивилизованного» отдыха всевозможным мусором, битым стеклом, иногда даже шприцами - кому-то вид моря не даётся без допинга. Поражает в обывателях то, что им не так важно само море, сколько возможность выпить и пожрать у моря - потому и засоряют они его нещадно, далеко не заплывая. В этом тоже выражено отношение и к природе и к себе - в условиях буржуазных отношений в обществе обыватели банально «прогуливают» деньги, этот концентрат классовых противоречий и компромиссов, спешат увести с моря загар, любуются своими телами, как на своеобразном дефиле... Прогулки по Архипо-Осиповке в одиночестве не раз наводили меня на подобные размышления. А ведь шёл я по улице, например, Красных партизан... Архипо-Осиповка и данный участок побережья исторически были как раз тем местом, где организовывались в Гражданскую южные отряды Красной Армии (читайте роман Серафимовича «Железный поток») - поэтому такие названия. И улица Ленина здесь есть, конечно...

И вот курортные улицы - как зеркало россиянского общества, раздевшегося до купальников, гордо вышагивающего семьями, парами... Обильно пьют пиво, загорают, глазеют друг на друга. Мы тоже участвуем в этом шоу, но как лазутчики другого мира, мира колючих склонов, партизанского быта с его неустроенностью и неизбежной аскезой - эстетики борьбы за будущее. За будущее ведь боремся, о нём дискутируем. А мир, который мы хотим изменить - всегда рядом в своём безобразии и одновременно соблазнительности для сомневающихся. В дефилировании по курортным улицам есть элемент и подглядывания и эксгибиционизма: пары лениво сравнивают достоинства партнёров, собственная купальная одежда позволяет и на других смотреть оценивающе. Парад ягодиц и грудин - да, это традиционное шоу курортов...

«Ах, какая попочка, какая попочка... мне б такую» - мерещится «кавер» на известную песню "Фристайла" из динамиков на набережной Архипо-Осиповки, тут работает индустрия развлечений. Владельцы тел своих и партнёрских сравнивают собственность, меряются ею, завидуют, гордятся, в общем - цивилизованно отдыхают. Много пива, шашлыков, аттракционов. Но мы уходим из этого громкого, оглушающего мира быстрой траты денег и взаимного созерцания владельцев супругов, машин, тел... Мы уходим из мира собственности в наши лесистые горы, лагерь Че - уходим по побережью. И с отдалением от центрального пляжа, где как бегемоты загорают обыватели, где они катаются на «таблетках», «бананах» и парашютах (всякий раз, когда видно, как катер тянет за собой прогулочно-панорамный парашют так и хочется сказать «вот, очередную «штуку» потянули из отдыхающего» - удовольствие стоит около двух тысяч рублей для одного клиента) - видно, как очищается не только пляж, но и морской горизонт.

Отдыхающие в Архипо-Осиповке платят за самые дешёвые спальные «нумера» в виде «коробки» с двумя кроватями и тумбочкой не менее 150 рублей в сутки. И это за удовольствие ходить на пляж по жаркому асфальту и купаться среди множества тел, едва их не расталкивая, загорать в этом заповеднике бегемотов... А вот мы платим 50 рублей за место под солнцем, еще столько же в общую кассу за еду - и имеем возможность купаться в чистом море на пустом пляже, когда горизонт не заслоняют другие купальщики, а мир подводный прекрасно видно, если есть очки. Но дело тут не в сравнении этих денежных условных мер, власть денег кончается на пути в партизанский лагерь. Путь назад, в капитализм, к обывателю, к смертному миру потребителей - всегда близок, короток. Путь к революции, к изменению этого обречённого мира суммы одиночеств - очень долог, кажется непосильным, но дорогу осилит идущий.

Мы основываем свой лагерь как альтернативу не только общественную, но и политическую - альтернативу жирному миру денег, денег в широком смысле, денег как абстракции, вбирающей в себя и людей (трудящихся, эксплуататоров). Валюта РФ - как символ социального неравенства, как промокашка, вобравшая в себя сырьевую суть паразитарной экономики и иерархии припутинского капиталистического общества с его Рублёвкой и с его трущобами. Таков нынешний капитализм, "стабилизация" - это вовсе не мечта человечества. Низвергнуть постсоветский капитализм для нас и значит открыть путь в другое общество, где не будет ни олигархов, ни этих разжабившихся отдыхающих дармоедов (кстати, площади им сдают ещё большие дармоеды, превратившие садовые участки в площадь для гостиниц).

Год за годом в лагере Че мы «вынашиваем» в спорах, разговорах, песнях тот переходный этап нового мира, где уже не деньги, а оружие рождает власть - но власть не как привилегию, а как насильственный путь к равенству, другого пока не изобрели. И наличие в этом году учебного «калаша» в лагере, который все учились собирать-разбирать, безусловно радовало. Многие живут «дикарями», даже вообще ничего не платя за место под солнцем. Но под красным флагом редко встретишь отдыхающих. Наши флаги сильно злили соседний лагерь, кстати.

Лагерь «ткачёвцев»

Однажды ранним утром раздались звуки прибытия на автотранспорте неких соседей. Поскольку я спал, то и происходящее визуально додумывалось именно во сне. Некий братковатый голос вещал перед невидимым строем юных школьников-братков - а во сне это выглядело как стояние двух увольней перед одним микрофоном, почему-то за рекой. Брателло с характерным южным выговором вещал что-то про идейную верность губернатору Ткачеву - видимо, так он отвечал красным флагам нашего лагеря Че на их немой вызов. Мол, нам тут не нужна никакая крамола, мы верны губернатору и благодарны ему аки отцу родному. К сожалению, текст не может передать всего колорита этой речи, но я всё же попытаюсь далее.

До прибытия в соседний, примыкающий к нашему выше по склону, лагерь юных братков, воспитанников старого брателло (Николаем его звали, что ли?) был конфликт с теми, кто там немногочисленно проживал. Увидев, как мы разворачиваем флаги и палатки, некий дедуля резво замаршировал к нам и провозгласил: «Вива Куба, Че Хеуара!». Ну, пришёл задружиться, подумали мы. С дедом стал общаться дружелюбный генерал Варгас - выяснилось, что обладатель хохловатого выхоуора служил когда-то военным на Кубе, генерал интересовался подробностями службы... Но память деда или просто его знания о Кубе при этом были весьма корявы, так, например, он утверждал, что Че погиб «у себя у Архентине» и никак не соглашался с исторической истиной. На этой почве он поругался с нервной делегацией АКМ-ТР, проживающей «на границе» с их лагерем - в особенности гвоздила его невежество крепкими словами Оля Матвеева, дело чуть не дошло до драки. Но дед стоял на своем, защищая свой маразм от нападок «красных». Тогда-то и зашушукали в соседнем лагере, что надо звать подмогу, и что надо бы подпортить отдых «этим чехеуарцам».

Прибывший брателло начал работать над этой проблемой. Проживая тоже рядом с соседями я вынужден был слышать всё сквернословие братка по поводу наших участников и участниц, в частности он нёс примерно это: «Та там у них иэсть адна комиссарка хлауная, з холой попой бехает, та она даёт усем подряд, так шо можно уочерэдь записаться... Та чё чехеуара-чехеуара? та мне токо шоб они Гитлера не показыуали». Это он о наших ночных кинопросмотрах. Брателло не только жён своих друзей радовал подобными речами - видимо, в этой среде так принято - он вёл и подрывную работу на нашей территории, для своих комментируя что и вовсе «та нада их силоуым путём выставить, а то шо за колхоз?».

Уж не знаю как, но он вытащил на картёжное состязание нашего бравого товарища из Брянска - видимо, пожилой брателло в его тучной фигуре увидел нечто близкое. Брянский товарищ проигрался вдрызг, и как позже выяснилось, по версии брателло проиграл и машину товарища Я. Днём пьяный брателло явился в лагерь за выигрышем, провоцировал драку с незадачливым нашим полнотелым картежником. Но мы братку объяснили, какие здесь законы, и он был вынужден удалиться, правда, теребя на шее свою «голдУ», требовал чтоб проигравшийся его хотя бы называл теперь по имени отчеству - Николаем Викторовичем, однако. Вот уж точно в тот момент морда братка приклада просила! Однако законы добрососедства не позволяли - к тому ж в соседнем лагере было много детей среднего школьного возраста, а такое на их глазах не должно происходить.

В общем, пришлось братку мириться с «чехеуарщиной», и покинула его группа лагерь раньше нас, пожаловавшись другу, шофёру кемпинга, что наш «колхоз» засоряет территоию, но при этом приняв и аргументацию кемпингистов - братковский говорок одобрительно басил: «Да, бабки нада рубить и рубить, пока можно». Вот он, мир, который мы хотим изменить, чётко ощущалось в тот момент. Мир пошлый до предела, враждебный к нам - так что если не мы его, то он нас, как говорится. Поэтому на столе лагерном так часто встречалось слово «революция». А на финальной вечеринке, отпивая из братины, весьма зажигательные тосты во славу мировой революции произносили совсем недавно пришедшие в левое движение сторонницы СКМ из Краснодара. Кого-то такое удивляет, кого-то только уверяет в верности выбранного пути.

Растут младые кадры...

Учебные стрельбы, погружения с аквалангом, многочисленные дискуссии, рассказ немецкого товарища о ситуации с левым и рабочим движением в Германии - всё это прошло благополучно. Марк Васильев, представлявший в лагере социалистическое движение "Вперёд!" провёл дискуссию по национальному вопросу, на которую только и успел Вадим Михайлов. Генерал Варгас провёл весёлое тестирование на предмет знания новейшей истории РФ.

В лагере Че время от времени коллективно поедались арбузы. Члены первички КПРФ из Архипо-Осиповки привозили нам гостинцы, груши, так необходимый и всегда быстро заканчивающийся местный хлеб. За короткое время шоколад стал деликатесом, а чай со сгущенкой - сказочным лакомством. Походная кухня, чай и каша «с дымком», уже загоревшие кожи товарищей, купание в высоких волнах...

Младые кадры один на один со стихией

С вниманием участники лагеря выслушали новость о забастовке на АвтоВАЗе, об арестах поддержавших бастующих рабочих коммунистов, в частности товарища Воробьева из Ярославля, Маша Коледа тут же засобиралась поскорее на подмогу.

Время лагеря подходило к концу и так же организованно, как прибыли, планировалось его покинуть. Но тут приехала делегация СКМ Электростали!

Музыкальное открытие лагеря                              

Вожаком делегации был Саша, вокалист группы ПЖ (Палец Жизни), который и устроил ещё не уехавшим соседям забойную последнюю ночку. Голос его, словно с примочкой так продирал влажный воздух склонов, что ночью пришлось идти на берег, где мы и устроили полноформатный концерт - звучали песни весьма широкого спектра, от Цоя и Лаэртского до Селиванова и Муцураева. Но и здесь едкий, истинно панковский голос вокалиста ПЖ не давал покоя отдыхающим, они отзывались после каждой песни, а на утро узнавали нас по пути на пляж, хотя пели мы в темноте.

Песни группы ПЖ, такие как «Трахни дочь капиталиста», «Fuck capitalism» и прочие мгновенно стали напевать краснодарские комсомолки, простые мелодии стали звучать как саундтрек к последним дням лагеря. Диск песен, видео и фотографий ПЖ растиражировали на ноутбуке, а сама группа в лице вокалиста и гитариста получила приглашение устроить сейшн в Туапсе от тамошнего, уже который раз приезжающего в лагерь Че, активиста КПРФ. Свой стиль ПЖ называют «пох-панк», стёбный колорит и жёсткая критика буржуазности в духе ПЖ стали приятным и логичным музыкальным оформлением лагеря. Днём Саша пел под акустику не только свои песни, но и достаточно близко к оригиналу «Русское поле экспериментов» Летова. В общем, радовал.

После отъезда основной части участников лагеря ночью 8-го августа, мы позавтракали с ПЖ и делегацией АКМ-ТР, уходить из лагеря было грустно, но погода испортилась и сожаления в прощании с морем не было - мутное, оно могло только наградить песком волосы купающихся. В Архипо-Осиповке на пляже высокие мутно-голубые волны бичевали обывателей, в центре посёлка загорелся дом, на пожар глазели отдыхающие и я из ближайшего кафе, прихлёбывая бульонистую шурпу. Из-за пожара (к которому привел, опять же, капитализм - в частном доме-гостинице много сплит-систем было подключено к старой худосочной советской проводке) вырубили электричество в половине кварталов, из-за чего я не смог дать свежую инфу о лагере - например, что туда уже после нас прибыл знаменитый адвокат Станислав Маркелов с гостинцами...

Товарищи из Электростали уже сидели на автовокзале в Архипке в ожидании автобуса на Туапсе, как истинные хитчхакеры-музыканты, с рюкзаками и гитарами - прямо вспоминается начало фильма "Тhe Doors" Оливера Стоуна. Они поехали устраивать свой сейшн в Туапсе, почти как Сид Вишез в Нью-Йорке, а я погрузился в автобус с разбитым задним боковым окном - до Краснодара (снова экстрим туризм;-), но зато какой ветерок!.. Матчасть лагеря переехала ныне в Москву и затем перекочует в лагерь МОО и МГК СКМ, который готовит неутомимый команданте Тихоцкий при финансовой поддержке секретариата ЦК СКМ. 

Лагерь вышел весьма разнообразным, многогранным, приближённым к реальным боевым условиям, но и не лишённым детской наивности для многих (не лишённым и необходимых курортных прелестей, возможности позагорать и поплавать) - ведь левое движение в постсоветской России ещё очень молодо, только «учится плавать» в море реальной политики. И кто знает, станет ли рубеж 2008-го года таким победным, как всем лагерникам хотелось бы? Если нет - придётся продолжать кропотливую «осаду крепости», как писал Ленин в «Что делать?», год за годом, лагерь за лагерем...

На мой взгляд, это был лучший лагерь из всех прошедших. Интересно, что скажут ниже его участники. Но именно в нём нашёл я, неоднократно ходя за водой вверх по течению пересохшего ручья («ерика», как весь лагерь его называл), символическую, а может и вполне реальную тропку в горы, в будущий партизанский лагерь... Вряд ли есть другой путь к революции. Мы идём путём Че.

дальнейшие фотографии и видеозапись исполнения "Интернационала" во время открытия лагеря ищите в ЖЖ Франчески