"О! Выйди, выйди Агрофена!" - поют у меня под окном каждое утро местные наркоманы. Но поют не мне, а тому, кто живет этажом ниже - Томашу.

Вот уже полгода, как Томаш вернулся из мест лишения свободы, но делать ничего не хочет, кроме того, что делал и до тюрьмы - продавать ганджубас.

Притронуться рукой к каким-либо орудиям труда Томашу не позволяют убеждения, поэтому он работать не может, даже если бы и хотел.

С самого утра к Томашу приходят те, у кого уже нет денег и они просят в долг. Томаш открывает свою лавочку, то есть окно на первом этаже и недовольно что-то буркает из глубины своей берлоги. Что именно - мне уже не слышно. Видимо, что-то на предмет их лени - лентяюг не любят нигде, даже с той обратной стороны Луны, где живет Томаш.

"Томаш! Томаш!" - жалобно вопиют наркоманы, у которых нет денег, и Томаш, наконец, смилостивившись, выбрасывает им в окно пару доз.

Он должен это сделать - ведь это он посадил их на свой наркотик и теперь несёт за них моральную ответственность.

Немного позже приходят те, у кого есть деньги - эти весело кричат еще издали: "Томаш! Мне на литр!"

Или: "Томаш! Мне на два литра!"

"Литр" - это тоже самое, что "штука" по- русски в значении "тысяча". Это язык таксистов, диджеев, ведущих популярных радиопрограм на FM, и, естественно, тех, кто продаёт, и употребляет наркотики.

Некоторые подъезжают на велосипедах и, если бы у нас под окном была дорога, то подъезжали бы и на машинах.

Последними приходят трое полицейских - они начинают свою служебную смену с посещения "точки".

"Именем закона Чешской Республики, откройте!" - довольно требовательно кричат они под моим окном.

Я вздрагиваю, хотя и знаю, что это не ко мне. Томаш любезно открывает окно и они долго по-дружески беседуют.

Это "крыша" Томаша. Они тоже пасутся здесь.

"Именем закона Чешской Республики, откройте!" - вспоминаю я эту сакраментальную фразу, когда иду на работу на Карлов мост и меня одолевает безудержный приступ смеха!

Мне нужно остановиться и, спрятавшись куда-нибудь за угол дома, хорошо и основательно проржаться, высмеять свою смешинку.

Только после того, как я проржусь и высмею свою смешинку, я снова сливаюсь с толпой...

Материалы по теме:

Брат (очерк)

Маша. Голая правда 2 (очерк)

Каролинка. Очерки пражского дна 

Нина. Очерки пражской эмиграции

Луцка. Очерки пражской эмиграции 

На Бали! Очерки пражской эмиграции