Спустя неделю после убийства чеченского президента Масхадова российские силовые структуры с удовлетворением констатируют, что обстановка в республике радикально не изменилась. В том смысле, что их положение, вопреки ожиданиям, не ухудшилось. Сбитый вертолет не в счет, это для Чечни обычное дело.

И всё же гибель Масхадова может оказаться поворотным пунктом – не столько для Чечни, сколько для России.

Хорошо известно, что федеральные силы уже неоднократно имели возможность расправиться с руководителем сепаратистов. Ветеран спецслужб Антон Суриков, комментируя события, заметил: «Никаких терактов Масхадов не готовил и просто временно проживал в Толстой-юрте у своих сторонников. Федералы… с высокой степенью вероятности знали, где находится Масхадов, а он, наверно, знал, что они знают. Ведь он не первый год так жил». Масхадов оставался в сравнительной безопасности, поскольку всем было очевидно, что его гибель принесет Москве больше вреда, чем пользы. Российские власти уже имели неудачный опыт: расправившись с Джохаром Дудаевым, они не только не выиграли первую чеченскую войну, но напротив приблизили свое поражение в ней. До тех пор, пока был жив Масхадов, оставалась теоретическая надежда на переговоры, от которой, несмотря на все грозные заявления, не хотели полностью отказываться и в Москве. Уход со сцены чеченских лидеров советского поколения усиливает радикальное крыло в сепаратистском лагере.

Ясно, что приказ отдавался на самом высоком уровне. Что же заставило людей, командующих в Кремле, решиться на ликвидацию Масхадова? Что изменилось в республике?

На первый взгляд – ничего. Война идет своим чередом. С военной точки зрения гибель Масхадова остается столь же невыгодной федеральным силам, как и три-четыре года назад. Сопротивление разделилось на многочисленные отряды, действующие автономно. Его лидер, давно утративший возможность оперативного руководства, лишен был и политической инициативы. Авторитет его в чеченском обществе неуклонно снижался. Зато теперь, посмертно, он становится национальным героем, символом борьбы, непобежденным вождем (в отличие, кстати, от легедарного имама Шамиля, который всё-таки сдался русским войскам).

Никем не сдерживаемые полевые командиры пойдут на эскалацию боевых действий. Боевые действия уже сейчас выходят за пределы Чечни. А наиболее радикальные из сепаратистов предпримут в русских городах террористические «акции возмездия».

Всё это не могли не понимать в Кремле. Но, принимая решение о ликвидации сепаратистского лидера, федеральные власти явно думали не о ситуации в Чечне, а о развитии событий в самой России.

Очень часто во второй чеченской войне действия федеральных сил определялись не стремлением к военной победе, а потребностью в пропагандистском выигрыше. Президент Путин пообещал «мочить террористов в сортире». Теперь, записав Масхадова в террористы, он может отчетаться перед публикой, надеясь поправить свой пошатнувшийся рейтинг.

Впрочем, заботиться о рейтинге уже поздно. Падает он не из-за неудач в Чечне, а из-за растущего недовольства антисоциальной политикой президента. И вряд ли популярность правителя удастся теперь повысить очередным «мокрым делом». Однако политическая логика сегодняшнего дня уже не сводится к борьбе за рейтинг или голоса избирателей. В условиях, когда одновременно растет недовольство низов и разобщенность верхов, Кремль не может пассивно ждать выборов 2007 и 2008 года. В стране нарастает политический кризис, который вполне может быть разрешен силовыми методами. И чем быстрее это произойдет, тем больше шансов на победу у нынешней власти. Значит, «чем хуже – тем лучше».

Правящие круги обречены идти по пути «закручивания гаек». У них просто не осталось других вариантов. Однако сделать это без внешнего повода невозможно. Мало того, что не поймут на Западе, но и для самого российского общества нужно оправдание. Отказаться от свободы во имя безопасности – вполне типичная сделка, которую многие готовы принять и в европейских странах, не говоря уже о нашем отечестве с его богатыми демократическими традициями.

После гибели заложников в Беслане отменили выборы губернаторов. Если ответом на гибель Масхадова станет волна новых террористических актов или военных неудач, можно будет сделать следующие шаги – начиная от введения цензуры, заканчивая роспуском Думы, закрытием оппозиционных партий и очередным пересмотром Конституции.

Конечно, нынешняя оппозиция для власти не опасна. Но и губернаторы год назад не собирались бросать прямой вызов Кремлю. Да и Масхадов был человеком компромисса. Увы, именно это привело его к гибели.