Что ж, выдалась довольно жаркая зима, политическое начало года. Отовсюду приходят вести о протестах «бюдежтников» (я здесь не оговорился, имея в виду так называемых льготников – далее попробую их рассмотреть как классовое явление) и пенсионеров. И вновь хорошо подзабытую старую азбуку политической борьбы осваивает население РФ-ии, двигаясь по единственно возможной в рамках обретения какого-то более пробужденного, что ли, если не классового ещё самосознания: от экономических требований – к политическим. От тробования возврата льгот – к тебованию возврата советской власти… Итак, каковы же эти требования, в чём суть вызвавшей протесты проблемы и каков экономический, базисный контекст конфликта?

В сущности, столетие революции 1905-го года – послужило своеобразным и весьма традиционным для бывшего советского, ныне российского общества средством опохмеления, выражаясь строго. Ведь не столько для нашего евразийского типажа влиятельна банальная общественная действительность, сколь прошлое, родимое, почвенное, доблестное – припомненное и ведущее вдруг на новые подвиги. И происходящее сегодня – не то чтобы подгоняемое под аналогию столетней давности, но и впрямь, само по себе – весьма напоминает начало революционных волнений ХХ века. Однако не стоит переоценивать и торопить события – ни гром не грянул, ни выстрелы власти по гапоновым хоругвям, а некоторые уже торопятся креститься или наспех звездиться. Итак, в какой же ситуации происходят волнения?

К стыду или гордости большинства наших соотечественников ставлю такой диагноз: спали беспробудно чёртову дюжину лет. Что ж, проснувшиеся сегодня, в основном неработоспособные, пожилые граждане прожившие большую часть жизни в социалистическом обществе, на своей шкуре наконец-то политически осознанно начинают ощущать, что такое капитализм – и ждать, просить гуманного капитализма здесь бессмысленно, надо избавлять общество от него. Почти в летаргическом сне пребывали – пока что-то там наверху, на самом деле нас непосредственно касающееся, происходило. Какой-то там свердловский партноменклатурщик нам снился, ставший вдруг в Москве своими разлапистыми маслами на БМП под Белым домом и под триколором возвестивший некую демократию, потом этот спившийся мужлан сменился во сне пронырливым клерком, загримированным под чекиста, а мы всё спали и спали... Взрывы какие-то гремели, то в Москве, то в Грозном, презентации, пьянки, разврат, разворовывание, реформы – всё слилось то ли в вербальном, то ли в образном потоке…

Но никак в этом сне не находилось названия происходящему, которое и стало бы пробуждением, золотым ключиком к возвращению в реальность – вспомни имя и взбодрись! Отрыв советской поздней власти от масс, о котором ещё в первых учебниках по истории ВКП(б) предупреждали Сталин с Емельяном Ярославским – именно он, в свое время ставший причиной контрреволюции 1991-го, продолжал усугубляться в течение 90-х годов, но теперь уже на легитимной буржуазной основе. Что, возразит кто-нибудь этому тезису?

Говорить сегодня надо, прежде всего, об экономическом состоянии государства, в котором - порубленном, переименованном и шатком - мы живём волею не своего участия в политическом процессе, а по воле самоизбранной контрреволюционной с 1991-го года антинародной - как чаще ее называют всё на том же полусонном языке, но по заслугам - власти. Протесты пенсионеров – лишь результат длительного процесса так называемых «реформ» и сопутствовавшего ему долгого терпения и упорного непонимания происходящего - большинством населения в политических категориях. Боровшиеся у стен ВС в 1993 – даже они не знали еще точного имени процесса, против которого становились на смерть. И боролись-то под началом бывших соратников-собутыльников Ельцина, им награжденных, а теперь с ним противоборствующих. Но вернемся в наши дни.

Термин «реформы», о которых, как о священном завете «возрождения России» все ещё с придыханием говорит Путин – пора перевести на доступный массам язык. О реформах кудахтал нам ещё суетливый индюк Горби – да-да, их не Ельцин придумал. О реформировании советской экономики в сторону рыночной, как зауэтной дорожке в циуилизоуанное, понимаитe ли, общестyо – именно Горби начал булькать. Не «Правда» ли печатала весь этот контрреволюционный бред наряду с жизнерадостными пока вестями с полей СССР году так в 1989-90-м, не нынешняя ли главная редактор сего издания реверансила перед культурниками-«демократами», все теми же оттепельниками, осуждающими диктатора Сталина (желающим могу процитировать статью)? И уже тогда нужно было называть вещи и процессы своими именами – пошли к капитализму.

Когда про жертвы перестройки нам трубило ТВ, когда повалили из-за границы и из здешней опалы всевозможные попы, когда стали открываться СП и кооперативы, видеосалоны, комки – начинался капитализм, еще не захвативший верховную власть, но уже ощутимый в низах, в массах. И поддержку масс он не мог не иметь, как его далекий образчик (но со знаком «плюс», НЭП). Падать стране вниз к капитализму всегда легче, чем подниматься вверх к коммунизму – особенно если использовать низменные инстинкты масс, играть на «ширпотребе», на простейших вещных инстинктах. Да, соотечественники, именно за джинсы и жвачку, за Санта-Барбару и Ариэль мы с вами лишились сверхдержавы, махнули не глядя СССР на РФ, а кто-то в дальнейшем - за виллы и несметные богатства, за сверхприбыли от продажи всего прежде социалистического, общественного.

Контрреволюция стала результатом пассивности и отдаленности от власти масс – вот и весь ее секрет. Да, именно вследствие этого отрыва и шли «за демократию» интеллигенты и научные сотрудники к БэДэ – за все это время успевшие возненавидеть недосягаемую партноменклатурную, вовсе не рабоче-крестьянскую власть. Красная oна? Так красных долой! Так рассуждали искренние поборники демократии образца 1991-го, и тут была хоть и недостойная даже МНСа, но логика. Потому, что демократии действительно в СССР не было в буржуазном понимании этого слова, равно как и пролетарской демократии не могло быть в стране, никаких фактических дальнейших, по Марксу, шагов к коммунизму не сделавшей после пятидесятых, после мобилизационного периода, с закрученными гайками, которые на радость буржую-врагу даже Хрущев не раскрутил до конца. А таким шагом должна была стать отмена денежных знаков и уничтожение остатков частной собственности, собственно и не позволявших социализму стать коммунизмом – только это. Здесь либо вперёд, либо назад. Да, в 60-80-х создавали материальную базу, и благосостояние в СССР действительно росло, хоть медленней буржуазного, зато равномернее без классовой дифференциации, да истощали страну в гонке вооружений, да был не застой (диалектика не мыслит такой категории: всегда движение, только важно в какую сторону), а закат – ведь политическое руководство давно перестало повышать идеологическую планку, вести, толкать социализм к коммунизму, и гонялись за собственным хвостом демагоги из партократов-догматиков вроде Суслова. Впрочем, то долгая и грустная, степная такая не в формат статьи песня – «гой ты степь широкая»…

В общем, первый, очень долгий, почти вековой бой труда с капиталом на одной шестой части суши мы проиграли, устали и уснули. Оставили на разграбление то, что было когда-то СССР, оплотом преобразования мировой революцией всего земного шара. Оставили власть и новую русскую буржуазию возиться с собственностью, приняв от них минимальный откуп – квартиры нами приватизированные, уровень жизни почти прежний и бесконечные жвачки. И что же за это время отдыха общественного сознания произошло? Вполне логичный для контрреволюции процесс, которого ожидали ещё в 20-х и 30-х, а Троцкий каркал о нём в «Преданной революции» - только он ждал того, что «сталинская бюрократия» впадёт в соблазн приватизации ещё в 1940-х, а она, давно уже не сталинская взяла своё аж сорок лет спустя. Итак, управляющие социалистическими средствами производства – стали собственниками их. Ну, если бы это были по-настоящему преданные идеям антикоммунизма, сиречь неолиберализма, люди, к коим недавно пытался примазаться Горби, объявив о своём, ещё в восьмидесятых осознанном, миссионерском «священном намерении покончить с коммунизмом навсегда»… Тогда бы они кропотливо, нежно и эффективно, неспешно, чтобы не разбудить,  эксплуатировали пролетариат и эти средства производства, повышая конкурентоспособность производств и товаров, капитализируя полученное и т.д. Но наши новоявленные капиталисты решили нажиться побыстрее – и как раз на тех составляющих бывшей социалистической собственности, которые не были в СССР бюджетообразующими. Хотя, припомним именно горбачевские возмущения середины 80-х: «Нельзя же только нефтью торговать?». Что-то нынче он подобных открытий не делает относительно экономики «новой демократической России»…

Значит, страну создававшуюся почти век социалистическим строительством все последнее десятилетие разворовывали – причем самым откровенным образом, легитимно, как нынче модно говорить? Да! Причем, гарантом этого разворовывания, продажи невозобновляемых природных ресурсов является не что иное как вся нынешняя государственная машина, деградировавшая из советской в РФ-ную. Все то же чиновничество, только теперь забронировавшее свое положение счетами в банках и долями в прибыли конкурентоспособных производств – именно оно, не уходя со Старой площади, переименовав ЦК в Администрацию Президента, правит бал в пользу олигархов, баснословно наживающихся на «бюджетообразующем» процессе перекачки общенародной прежде собственности за рубеж.

Вся страна в социальном плане стала коллективным бюджетником в ситуации перехода на сырьевую экономическую формацию. И протест пенсионеров в данном случае показателен: ведь они заработали свои льготы при социализме, а вот переосмыслившие себя в верных слуг капитала чиновники теперь по-другому считают заслуги советских тружеников. Так и не изжитыe в СССР товарно-денежные отношения, денежная мера сегодня вступает в права со всей буржуазной безжалостностью, и наступление на «пережитки социализма» только начинается. Вот что такое «реформы».

Да, они, пенсионеры – бюджетники, так как в стране централизованно выстраивающей свою экономическую и социальную сферу в соответствии со спросом на свою нефть, классовая дифференциация выглядит следующим образом:

1.     Олигархи, собственники бюджетообразующих (по налоговому процентному показателю) естественных монополий и околосырьевых производств (в основном, металлургия).

2.     Крупный бизнес

3.     Мелкий бизнес

4.     Бюджетники

А где же тут в РФ пролетариат, спрошу я вслед за вами? А он тоже бюджетник – так как при разных зарплатах (у нефтяников-чернорабочих они явно больше, чем у гастарбайтеров), отчисления пенсионные идут все равно в государственные фонды. Все рабочие – бюджетники. Пролетариат как самый массовый, по марксовой идее, класс оттого рассеян в РФ, что и производств-то нет прежних, все загибается потихоньку.

Потому что это глобализация, друзья мои – за которую, по заветам Ельцина, как слоненок за хвост слонихи держится мудрое правительство Российской Федерации с истинно чекистской хваткой. Уже сложившейся глобальной системе  капитализма не нужен конкурент – и все более-менее обеспеченные в РФ люди, но по роли которые все тот же пролетариат, наемные рабочие без средств производства, это слуги, клерки, менеджеры либо офисов и филиалов зарубежных высокотехнологичных ТНК, оффшорные программисты (типичные nu proletarians), либо наш обслуживающий персонал финансового, не промышленного капитала. Капитализм в РФ выстроил крайне узконогую социальную пирамиду. И оттого-то он не нужен все тому же бюджетному большинству.

Но вот насколько не нужен, настал ли час Х? Предположим, Путин не сдурит и откупится от пенсионеров – что дальше? Куда денется вся разорительная для страны, планомерно убивающая ее перспективу капиталистическая система? Останется. И даже укрепится. Увидит – где трещинки и залепит их из богатого стабилизационного фонда. Охранке повысит оклады, всей своей оберегательной системе.

Но пока этого не произошло – пока утопические реформы бьют и армию как пенсионеров – можно неплохо пошуметь. Нужна смычка, хотя бы репетиционная. Хотя бы чтоб пошуметь – пребывающая в либеральных иллюзиях власть и этого сегодня боится. Но удастся только пошуметь, поагитировать – по крайней мере восстановить контакт «красных» с не только пенсионными, но и производительными, работо- и боеспосбными низами общества. Однако ничего действенно альтернативного сегодня мы не «сгенерим» с уважаемыми льготниками. В принципе, в ситуации панбюджетности – нужно не ждать низовых импульсов, а объяснять на уровне целостной властной альтернативы вроде «теневого правительства», как можно было бы улучшить положение льготников и всех бюджетников, поставив естественные монополии и крупные производства под рабочий контроль. Но опять же – всё это пока пропаганда, а не революция. Это репетиция.

И более того, если бы меня сделали советником дражайшего нашего Президента (о, дрожь фенотипического раболепия!), я бы подсказал, как улучшить ситуацию на годик-два, ничего не меняя в экономике, фактически оставляя её загнивать да плестись в хвосте у западного большого брата и дальше, но при этом социальную сферу «развивать» - на самом деле убивая её реформами дальше. Каков лукавый? А надо именно так – если революционер не циник, не циничнее своих политических противников, то плохо его дело.

Сегодня пенсионеры требуют возврата льгот – пока требования сугубо экономические, и на этом уровне общественное сознание бюджетников останется еще долго. Ни о какой революции сегодня нельзя говорить хотя бы потому, что нет ни революционного класса, ни его политических требований, уж не говоря о представлении его об альтернативе нынешнему строю. Потолкутся и разойдутся. Да, не будут так сонно голосовать за предавшую их власть впредь – но ничего уже этим не изменят. Экономическая ситуация неизбежно и независимо от народных протестов ухудшится, ухудшится и благосостояние масс. И вот тут будет зреть уже не пенсионный, а молодежный бунт – лишенные воплощающими аки заветы Христа заветы Ельцина реформаторами-благодетелями бесплатного высшего образования, не ставшие студентами, дети бедных пролетарских кварталов, дети невостребованного люмпен-пролетариата - будут пополнять левые и правые антисистемные организации и будут взрывать джипы с их содержимым, громить супермаркеты, вламываться в администрации городов и президентов, садиться в тюрьму, пока не сольются в единый кулак, какой был в 1917-м возглавлен РСДРП(б). Но это целое поколение должно вырасти, товарищи. Сколько же нам ждать?

Не надо ждать, нужно действовать – хотя бы воспитывая этим сие, уже обретающее конкретные очертания, поколение.

Ждать революции завтра – не стоит, но стоит её заботливо вскармливать. Путин и любые его правительства ничего уже не изменят в общем ходе политико-социального процесса в РФ. Но и любое «временное», на месте свергнутого нынешнего, правительство столкнется с одной и той же исторической задачей – которую не может решить Путин, и которая уже становится видна, прорисовывается везде в социуме. Сырьевая экономика переходного периода от социализма к капитализму – есть уродец, никак не могущий соответствовать любым перспективам бытия такого геополитического гиганта как даже окуцевшая после СССР РФ. Исотрияеская задач, с которой сначала не справилась советская власть в лице своих позднейших и худших представителей и с которой ныне не может справиться вождь олигархического капитализма проста и безжалостна: это переход от индустриальной модели экономики к постиндустриальной. Безусловно, применимо к социальному строю, этой постиндустриальной фазе в целях её продуктивности и эффективности (о, как я научился соловьём петь путинские словечки!) должна сопутствовать даже не социалистическая, а коммунистическая модель.

Базисная же историческая (тяжелейшая!) задача новой власти была и будет в том, чтобы обратно крутануть колесо социальных мутаций. Замысловато выражаюсь? Но это же на поверхности! Что в социальном, классовом плане коренного сделала контрреволюция (и даже до нее складывалась такая социальная модель, контра её только усугубила, перевела в иной формационный статус)? Она превратила пролетариат в бюджетников, поставило в полную зависимость от верхушечной опеки и политики, превратила в рабов положения, в рабов «реформ» без каких-либо прав – зависящих от гуманизма и человечности централизованной ещё в СССР власти. Но тогда был гуманизм – потому что была номинально советская власть. Обратное преобразование предстоит сделать либо революционной власти сверху, либо самому, заново себя осознавшему классу снизу – превратить бюджетников в пролетариат. Так в годы индустриализации Сталин ставил задачу – повышения численности пролетариата, мы идем по его стопам.

И тут диалектическая, щекотливая такая для Путина вилка выходит: если, по чьи чаянья президента и верных его либералов-экономистов, вдруг начнется рост производительного сектора в экономике, если заработают новосибирские «силиконовые таёжники» и постиндустриальный продукт начнет конституировать ВВП (что пока невероятно), то и пролетарское самосознание окрепнет, наступая на власть. Если же, что более вероятно, экономическая и социальная ситуация будет катиться туда же, куда всю чёртову дюжину лет – то возможна революция в два присеста, сперва Пиночет (какой-нибудь слуга нац-буржуазии вроде Рогозина), потом свержение Пиночета и диктатура пролетариата как единственная форма выживания населения, вынужденных граждан РФ.

Капитализм здесь был и есть – экспериментальный продукт либеральных идеалистов, он крайне нежизнеспособен. Каждая реформа – это наступление капитализма и усугубление классовой дифференциации, объективно приближающее революционную ситуацию. И бороться послезавтра будут уже не одни пенсионеры – наконец-то догадавшиеся что капреформаторские процессы в РФ не несут им пользы. Бороться будут пролетарии-технократы, уже начинающие жить по законам постиндустриального коммунизма, но получающие за свой труд гроши. Нувориши ездят мимо этих ребят на джипах, затариваются в «Азбуке вкуса», загорают на курортах и соляриях – ну как такое может терпеть большинство, не получающее и необходимого.

Как такое буду терпеть я, дипломированный психолог с аспирантурой за спиной, в расцвете сил и лет получающий двести долларов за свою пропагандистскую веб-работу в широченном страны моей родной информационном пространстве РФ – тогда как за те же услуги, только под названием «пиар» в Никойле у интеллигентного капиталиста, банкира Цветкова, мой ровесник получает две тысячи окаянных долларов? И он, мой ровесник - женат, богат, автомобилен, курортничает три раза в год, купается в счастье домашнем в то время как его сограждане и на троллейбусе не могут проехать (а я не могу даже девушку в театр сводить). Я буду бороться, но не за место при банкире, а за уничтожение банкиров, за уничтожение денег и классов как таковых – и что это, как не классовая борьба в новых условиях? Ведь я, и другие мне подобные пролетарии постиндустрии и веб-пространства знаем – коммунизм выгоден нам, большинству. Коммунизм – социально-экономическая формация, идеально соответствующая нынешнему научно-техническому прогрессу. И, переходя от экономических требований к политическим, свергая смертоносную для народа и огромной советской страны диктатуру олиграхического капитала – мы будем не просто делать жизнь справедливой, мы будем её делать общими с наукой усилиями вечной (но об этом подробнее в другой уж раз). Вот такой выбор в итоге для человечества – неизбежная смертность при капитализме, или бессмертие при коммунизме. Революция отменяет смерть. Буржуазная путинская власть обедняет, притесняет, унижает, ускоряет и увеличивает смертность пенсионеров и наших бабушек-дедушек, а затем и нашу? Жизнь при любом буржуазном правительстве нас не устраивает! Так мы выбираем путь к бессмертию – и путь этот лежит только через свержение порочного режима. Путь долгий и мучительный, но цель его стоит любых испытаний.