Вопрос о консолидации раздробленного либерального лагеря стал самым популярным в этом лагере, когда оказалось, что ни одна из существующих либеральных группировок при нынешнем законодательстве не имеет шансов пройти в Думу. Однако участники яростных споров на эту тему как правило продолжают недопонимать (или сознательно затушевывать) вопрос, какова может быть идеологическая и политическая основа такой консолидации.

Поиски пути к созданию мощной либеральной партии ведутся по замкнутому кругу. Сначала делается очередная попытка объединить СПС и «Яблоко». После очередной неудачи демократы приходят к грустному выводу: обе основные либеральные партии изжили себя, их лидеры не способны подняться над личными амбициями, их «брэнды» дискредитированы и никого не в состоянии вдохновить. Надо создавать принципиально новую партию с новыми лицами во главе.

Провал либералов на выборах в лучшем случае объясняют невнятной и непоследовательной избирательной тактикой. При этом остается неясно, почему новая партия обязательно будет более последовательна и в чем эта последовательность должна заключаться.

Мнения на этот счет продолжают диаметрально расходиться. Одни видят главную ошибку либеральных лидеров в их оппортунизме, в боязни прямо заявить о жесткой оппозиции Путину. Другие считают, что нужно более определенно проявить готовность к сотрудничеству с существующей власть. Можно ли и нужно ли объединять в одну партию тех и других?

Реальность сегодняшней России заключается в том, что водораздел проходит не между либеральным лагерем в целом и каким-то другим лагерем. Он рассекает либеральную честь политического поля. Эту реальность и отражает существование двух центров притяжения, продолжающих дробить оставшееся между ними пространство.

Справа – либеральные консерваторы из СПС, «партии успешных и состоятельных». Проблемы экономической модернизации они стремятся решить за счет менее успешных. Они – за государственное регулирование с целью создания наиболее благоприятных условий для крупного бизнеса. Перспективы развития они связывают с постепенной трансформацией нынешней элиты. Поэтому, как и умеренные либералы начала XX века, они настроены на сотрудничество с правящей бюрократией в качестве «младшего партнера». Проще говоря, они готовы быть технической обслугой консерваторов отнюдь не либеральных.

Слева – социальные либералы из «Яблока», партии не преуспевшей в новой жизни «интеллигенции в стоптанных ботинках» и задавленных олигархическо-бюрократическими структурами мелких предпринимателей. Они – за государственную политику поддержки малоимущих. Как и радикальные либералы столетней давности, они считают правящую элиту неспособной к трансформации, мешающей любому движению вперед силой. Поэтому – «новую делать надо». Естественные союзники для них – протестные движения социальных низов.

Между этими двумя полюсами – те, кто называет себя классическими либералами. Они верят в возможность полного социально-экономического нейтралитета государства. Есть также люди с чисто правозащитным подходом, без определенных взглядов на экономику, которая для них – не главное. Кроме того, из-за смазанности (в значительной степени намеренной) партийных доктрин, многие делали выбор в пользу той или иной партии, не вдумываясь в этот вопрос, по таким случайным обстоятельствам, как личные симпатии или знакомства. Поэтому в «Яблоке» есть люди достаточно правых настроений, а в СПС – вполне леводемократических взглядов.

Но надо иметь в виду: любая консолидация либерального лагеря возможна только вокруг одного из этих двух центров притяжения, независимо от того, как будет называться новая партия и какие лица будут ее представлять. И кому-то в объединенной партии места не найдется. В зависимости от того, какой из центров перетянет, что возобладает в либеральной среде: отвращение к гэбистско-олигархическому монстру или страх перед своим «красно-коричневым» народом.

Консолидация демократов на праволиберальной основе – это путь превращения либерального движения в подпорку режима авторитарно-консервативной модернизации, который не приведет страну никуда, кроме очередного болота, и кончится это новым социальным взрывом. И уж тогда можно не сомневаться, что взрыв этот будет носить антилиберальный характер.

Есть другой путь – леволиберальный. Он предполагает не только непримиримую оппозицию авторитарно-патерналистскому политическому режиму, но также и признание, что возникшая в результате криминальной приватизации и породившая колоссальное социальное расслоение экономическая система несправедлива и попирает элементарные права человека. Он предполагает (как говорится в предложениях «Яблока» по созданию объединенной демократической партии) жесткое политическое требование и конкретную программу демонтажа и реконструкции олигархической системы, преодоления дикого социального неравенства, введения компенсационных механизмов возмещения ущерба, нанесенного обществу криминальной приватизацией.

Что касается тактики объединенной демократической партии, если она будет создана на этой основе, то ее можно выразить словами отца радикального либерализма Павла Милюкова: «Слева врагов нет». Наши сегодняшние «красные», выступающие против авторитарно-олигархической системы, объективно защищают базовые принципы гражданского общества. Весь мировой опыт доказывает: социалистическая идеология в состоянии воспринять эти принципы. Взаимопонимание и сотрудничество либералов и коммунистов по широкому кругу вопросов возможно и желательно.

Очевидно, что в такую партию не сможет, да и не захочет войти правое крыло СПС. А вот левому, правозащитному крылу СПС придется выбирать. Либо оно станет «демократическим» фиговым листком на авторитарно-олигархическом режиме и будет прикрывать этот режим «слева», побуждая некоторую часть мечущихся интеллигентов, «зажмурив глаза и зажав нос», голосовать за «партию Алика Коха», путинского киллера свободы слова на телевидении. Либо оно найдет в себе мужество (и совесть) полностью и окончательно порвать с Чубайсами и Кохами, сказать им: катитесь к Путину!

Именно на этот путь встала Ирина Хакамада, переместившаяся за полтора года с почти самого правого на почти самый левый край либеральной части политического поля. Но случай с Хакамадой показал: у левого крыла СПС нет шансов одержать победу внутри своей партии. Основная часть избирателей СПС вполне осознанно ориентируется на встраивание в путинскую систему. Эти люди отлично знают свои интересы и у них очень крепкие нервы. Их ни чеченской трагедией, ни Бесланом, ни чем еще не напугаешь. Процент «успешных и состоятельных», у которых слова «гуманизм» и «права человека» не вызывают циничной ухмылки, сегодня ничтожен.

Часто приходится слышать, что поворот влево либерального движения приведет к отходу от него значительной части сторонников. Но сокращение за 10 лет втрое числа избирателей, голосующих за либеральные партии тем и объясняется, что либеральные ценности в общественном сознании отождествились с их правой интерпретацией, справедливо связываемой с ростом социального неравенства и олигархическим засильем. Этому способствовали почти все общественные авторитеты и СМИ, старательно затушевывавшие принципиальную разницу между «олигархическим» правым и «демократическим» левым либерализмом. В результате многие демократически настроенные граждане просто перестали ходить на выборы, часть проголосовала за прокремлевские правоконсервативные партии, ошибочно приняв их за что-то вроде социал-демократов. Кто-то даже поддержал ультраправую рогозинскую «Родину», которой временное присутствие в ней Сергея Глазьева создавало имидж партии левореформистской.

Историческая перспектива современных российских либералов заключается в возвращении именно этих, разочаровавшихся в правом либерализме избирателей, а не в попытках удержать за собой конформистски настроенную часть общества. Решить эту задачу можно, лишь внятно и убедительно обозначив леволиберальную альтернативу.